Цвета одежды у них варьировались между синим и красным. И материал, и покрой, и изготовление — все было довольно плохим. Стандартная работа. Одежда показала мне, чего не хватало этому большому городу — элегантности. Отсутствие элегантности — дешевая плата за просвещение, и я с радостью уплатил бы ее. Я вернулся в дом Шуегиса и принял горячий душ, бивший со всех сторон, как колючий туман. Я вспомнил о холодных и мелких мисках в восточном Кархиде, в каких я мылся этим летом, о бассейне в моем кархидском доме, обросшем до крыши льдом.

Это элегантность? Да здравствует комфорт!

Надев новый красный костюм, я вместе с Шуегисом поехал на прием в его личном экипаже с особым шофером. В Орго-рейне гораздо больше слуг, чем в Кархиде. Это потому, что все орготы являются служащими государства. Г осударство должно найти работу для граждан и находит ее. Таково по крайней мере общепринятое объяснение, хотя, подобно большинству экономических объяснений, оно, возможно, обходит главную из причин.

В ярко освещенной высокой белой приемной зале сотрапезника Слове находилось около тридцати гостей. Трое из них были сотрапезниками, остальные — высокопоставленными чиновниками. Это была не просто группа орготов, любопытствующих взглянуть на «чужака». Я был не «диковинкой», как все два года в Кархиде, не уродством, я был ключом.

Какие двери предстояло мне открыть?

Вероятно, чиновники, приветствовавшие меня, знали об этом, но я не знал.

И не узнал во время ужина. По всей Зиме, даже в суровом варварском Перунтере, считается крайне вульгарным говорить о делах за едой. Поскольку ужин был накрыт очень быстро, я отложил свои вопросы и занялся клейким рыбным супом, наблюдая за хозяином и гостями. Слове оказался хрупким моложавым человеком, с необыкновенно светлыми, яркими глазами и резким голосом. Он выглядел идеалистом, преданным какой-то одной мысли. Слева от меня сидел еще один сотрапезник, толстолицый человек по имени Оболе. Он казался добродушным и любопытным. После третьей порции супа он принялся расспрашивать меня, в каком мире я родился.

— Говорят,— предположил он,— что он теплый, теплее, чем Зима, но насколько?

— Ну, на Земле на этой самой широте никогда не бывает снега.

— Не бывает снега?

Он рассмеялся с искренней радостью, как смеется ребенок хорошей сказке, ожидая дальнейших невероятных рассказов.

— Наши субарктические зоны подобны вашей обитаемой зоне. Мы дальше ушли от последнего оледенения, чем вы, но оно еще не кончилось. В основном Земля и Гетен очень похожи. Все обитаемые миры похожи друг на друга. Человек может существовать только в определенном окружении. Гетен — один предел выносимых человеком условий.