— Одиннадцать!

Трибуны свистят и орут. А я в очередной раз радуюсь своему техническому образованию и гибкому уму. Собирать на свои тощие ляжки местные репейники — точно не то, чем хочется промышлять в такое славное утречко.

Одна из юных болельщиц с выражением высшей степени злорадства на щекастой морденке, сосредоточенно шевеля губами, отсчитывает подруге богатырские щелбаны. Видимо, в список забав входят и ставки на участниц с моментальной расплатой за недостаток интуиции.

— Кажись, самое время призвать на службу опыт бега по соседским грядкам со взрывчатыми острыми перчиками, — шепчет передатчик голосом Соколовой. — Те-то стреляют так, что потом неделю приземляешься только уцелевшей половиной кормы… ну, если такая, конечно, останется… А это, похоже, просто какие-то цеплючие репейники. Фигня вопрос, проскочу шустрее снежной блохи после осенней спячки!

— Удачи, девчонки! Млечный Путь, вперед! — подбадриваю я их. Были бы помпоны — сбацал бы и альтаирскую джигу для вдохновения.

Пока Ярка нетерпеливо подпрыгивает на месте (а может, просто таким манером пытается выглянуть из-за спин своих рослых соперниц, чтобы получше рассмотреть загадочный ежайник), судья вызывает на старт нашу старшую божественную дщерь.

— Я-то думала, мы как нормальные люди — морды друг другу набьем и всех дел, — сердито сопит бортмех.

Уже проскакавшие с разным успехом этап девахи бродят по ту сторону полянки и ожесточенно почесывают монументальные ляжки, пораженные священными ежайниковыми метками. Цилли окидывает пространство, которое предстоит пересечь, критическим взором, а затем совершает отменный прыжок с места в длину, примерно раза этак в три превышающий среднеземные показатели. Ну конечно, сила тяжести-то на Варгане — ого-го какая по сравнению с этой планеткой, и тут у нашего бортмеха заведомое преимущество перед туземками. Буквально три прыжка — и этап пройден с минимальными потерями: абритрица насчитывает всего пяток пресловутых ежайников, прилепившихся к могучим формам мисс Ибрагимбек, вероятно, в последний миг перед тем, как выплюнувшие их растительные папы-мамы оказались втоптаны в грунт по самые макушки.

На трибунах на мгновение воцаряется потрясенная тишина — вероятно, божественный статус Цилли только что перестал быть пустым звуком для альф. Тех, кто ставил на поражение упавших с неба выскочек, немедля награждают звучными щелбанами в крепкие, как обшивка звездолета, лбы.

— Так-то, сучки! — ликую я, победоносно шурша гречей. — Если что, это я тоже в плоском кино слышал, — добавляю для своих.