— Нюкия Стратитайлерова, очень приятно познакомиться, девочки, — пищит он до невозможности кокетливо.

— Тоже блаженная, что ли? — удивляется альфа.

— Типа того, — поспешно подтверждаю я, и вождица теряет к Нюку всяческий интерес. Блаженным на Играх присутствовать не возбраняется.

— Мужики наши где? — вопрошает сурово бортмех. Нюк с ними связывался с полчаса назад — все были живы и по-прежнему торчали в сарае.

— Приз — на арена, где ему быть? — пожимает плечищами вождица.

— Все участник должны переодеться, — безапелляционно изрекает она, тыча пальцем в наши термаки. — Это не есть священный наряд альф, угодный Многоокой Праматери.

Спинная коборукова сумка! Какой же это, интересно знать, наряд угоден нашей капризнице-праматушке? Стоящий колом кожаный гарнитурчик в стиле самой главы альф? Или какие-нибудь экологически чистые святые лифоны с юбчонками из местных плотоядных сорняков? Подозреваю, что действительность может и превзойти все ожидания.

На небольшой полянке участниц встречают убеленные сединами, но весьма крепкие тетки со свирепыми физиономиями. Должно быть, высший судейский комитет. Каждую претендентку на высокосортного адама критически охлопывают, осматривают, изымают личное оружие и всучают тючок… видимо, с олимпийской формой, созданной здешними сомнительными кутюрье в соответствии с заветами глазастой прародительницы. Прошедшие шмон дамы ныряют в какие-то заросли и обратно на поляну не возвращаются. Наверно, выходят сразу на линию старта. Процесс идет без сучка без задоринки, точно на конвейере, первая заминка случается на моей персоне.

После подозрительно дотошного ощупывания в области пресловутых «малышек», бабень таращится на меня с сомнением в глазах, озадаченно перебирая экипировку, предназначенную, видать, на таких же, как она сама, двухметровых красоток с монументальными прелестями. Затем переводит взгляд на нашу сестрицу Нюкию и тянется было, чтобы подвергнуть контролю качества и ее крупяных крошек.

— Она просто болельщица, — поспешно пресекаю эту попытку я, преграждая путь длани арбитрицы собственным бренным телом, — не доросла еще, в Священных Играх честь праматерину защищать. Взяли с собой, чтобы смотрела и опыта набиралась!

— Дерзявки, вперед! — пищит Нюк, окончательно вжившись в роль. — Я нашей команде только что название придумала. И девиз.

Потеряв к ряженому интерес, амазонка наконец всовывает мне в руки сверток и придает ускорения в сторону кустиков могучей рукой. С легким внутренним содроганием разворачиваю выданный костюмчик. Мда… Это нам изрядно подфартило, что сестрицу Нюкию, благодаря ее инженерной соображалке и врожденному отвращению к спорту, сия чаша миновала. И вообще, напрасно Стратитайлер на термак пенял, никуда бы из него гречишные железы, по крайней мере, не делись, даже если б и сползли чуток к пупку. А вот потерять их с концами где-нибудь в зарослях в праматушкиноугодном облачении — запросто. Мне бы собственным… хм… скромным пташкам не дать ненароком выпорхнуть из просторного кожаного гнезда.