Через пару минут раздается глухое «бам» и надсадный скрежет, и я повышаю децибелы, силясь все это замаскировать.

— Есть! — удовлетворенно сообщает Нюк, пятясь задом из узкой кабинки. Присев, он нажимает на какую-то кнопку сбоку гравиботинка, и из подошвы выскакивает крохотный тайник.

— Что это? — любопытничаю я между куплетами про неистребимый дух Ди-Дер-Сона, засевший в его потомках, и про животворящую силу горячего чая. Последний явно был приляпан к песне доконтактного периода уже после близкого знакомства с землянами, принесшими на Тагаран сей чудодейственный напиток, но вписался как родной и звучит ничуть не тише прочих.

— Диверсионный НЗ. Не нашли, зирковы выплодки, когда обыскивали! Я уж и забыл, что сбацал заначку на черный день, — говорит Стратитайлер, высыпая в ладонь какие-то крохотные штучки, очень похожие на те, что он в процессор Мамы запустил. — Вот и пригодилась.

— Нано-роботы? — догадывается бортмех.

— Ах-ха. Только не ремонтники, а совсем наоборот, хе-хе-хе, — нехорошо усмехается запоздалый первенец программистки Стратиловой. Крохи активируются от тепла и биотоков человеческого тела, вспыхивая колючими красными искорками.

— Вирусняк несут такой, что любую программу порвет, как альдебаранские гончие — шестилапого зайца, — добавляет Нюк, и будь на его носу родовые поцелуи солнышка — они сияли бы от предвкушения целым Поясом Ориона. — В половине обитаемых миров за этих малюток с таможни меня бы прямиком на Баргозу отправили, минуя все коррекционные программы.

Он снова скрывается в кабинке, судя по всему, инфицируя местный аналог Бо через систему управления гальюнами.

— Акустическую завесу уже можно вырубить, — говорит Цилли, страдальчески морщась. Но последний куплет я все-таки допеваю. Исключительно из уважения к тагаранским традициям. А то, поговаривают, к нарушителям тех традиций сам Ди-Дер-Сон в ночных кошмарах наведывается. С тем самым легендарным духом, особенно неистребимым благодаря древнему обычаю никогда не мыться зимой. Которая на Тагаране длится примерно парочку земных лет.

— Готово, сделано черное дельце, — сообщает Нюк, отряхивая пыльные ладони. — Знаешь, Лалафа плакал бы от приобщения к вокальному искусству Тагарана. Это было прекрасно. И реально громко.

— Однажды я разыщу его и обучу этой песне, пусть гоподрилов стращает… А что будет, когда эти мелкие поганцы уничтожат мозг крейсера? — жадно интересуюсь я у страшно довольного собой кибердиверсанта, пытающегося теперь понять, как же тут функционирует кран?

— А все вразнос пойдет или тупо отрубится… кроме автономной системы жизнеобеспечения, — говорит он весело, водя ладонью над раковиной в поисках датчика движения. — Это чужой корабль, зирковы дети его где-то сперли. Скорее всего, они вообще не гуманоиды — готов спорить хоть на всю свою зубную формулу. И шарят они в нем весьма-а-а посредственно, примерно как Шухер в половой принадлежности землян. Пока их инженер разберется что к чему… если таковой вообще имеется, что-нибудь да придумаем.