Рука Норрича опустилась, чтобы погладить по голове Мэтта, но. конечно, наткнулась на гладкий шлем. Сквозь вытянутую часть прозрачного собачьего шлема Лаки видел высунутый язык и беспокойно бегающие глаза Мэтта. Собаке было явно не по себе: голос приходил неизвестно откуда и не ощущалось привычного тепла хозяйского тела.

— Бедняга Мэтт, — тихо сказал Норрич. — Низкая гравитация приводит его в замешательство. Я не буду долго оставаться снаружи.

Он помолчал и продолжал со все возрастающей страстностью:

— Подумайте обо всех триллионах людей галактики. И сколь немногие имели счастье быть первыми. Почти всех их можно назвать по именам: Ясновский и Стерлинг первыми вступили на Луну, Чинг был первым на Марсе, Лабелл и Смит — на Венере… Сосчитайте всех первых, даже включая посетивших астероиды и планеты у других светил, и вы увидите, как их мало! И мы среди всех этих немногих. Я среди этих немногих.

Он раскинул руки, словно старался обнять весь спутник.

— Своим счастьем я обязан Саммерсу. Ему удалось разработать новую технологию ведущих контактов. Это всего лишь деталь линейного ротора, но идея Саммерса сохранила два миллиона долларов и годы времени. А ведь он даже не специалист, всего лишь механик. В качестве вознаграждения ему предложили место в экипаже. Знаете, что он ответил? «Это место заслужил Норрич». Руководство проекта все это прекрасно знало, но также знало, что я слеп. Но Саммерс напомнил им причину моего недуга и отказался принять участие в полете, если в экипаже не будет меня. Так мы оба оказались на борту корабля. Вы плохо думаете о Саммерсе. Но я хочу, чтобы вы знали мое мнение о нем как о человеке.

Во всех шлемофонах зазвенел голос командора.

— Пора приступать к работе. Юпитер останется на месте, успеете налюбоваться им.

Через несколько часов корабль был разгружен, натянуты тенты и установлено оборудование. Временные герметические купола с нормальной атмосферой были заранее подготовлены для размещения штаб-квартиры экспедиции. Однако людей нельзя было заставить не любоваться необычным небом. Случилось так, что все три больших спутника Юпитера находились на небе. Европа была ближе всех и выглядела чуть меньше земной Луны. Ее полумесяц висел у восточного горизонта. Ганимед, выглядевший несколько меньше, находился в зените и был освещен наполовину. Каллисто, величиной только с четверть земной Луны, располагалась в непосредственной близости от Юпитера и, подобно ему, была полна на две трети. Все три спутника не давали вместе и четверти света земного полнолуния и только терялись в присутствии Юпитера. После задумчивого изучения восточного горизонта Лаки опустил глаза на своего маленького друга.