— Моя проверка не была поверхностной! — воспротивился Паннер.

В голосе Лаки прозвучало нечто большее, чем оттенок горечи:

— Я начинаю думать, что любая проверка, проведенная не специалистом в роботехнике, поверхностна.

Они шли по сугробу вещества, похожего на снег, искрящегося в свете Юпитера. Бигман в изумлении посмотрел на него.

— Эта штука тает, если на нее посмотреть!

Он зачерпнул горсть «снега» и вещество потекло по перчатке, как масло по горячей плите. Оглянувшись назад, он увидел на месте своих следов глубокие вмятины.

— Это не снег, — сказал Лаки. — Это замерзший аммиак, Бигман. Он тает при температуре на двадцать градусов более низкой, чем лед, и чтобы его растопить, достаточно теплового излучения наших скафандров.

Бигман помчался вперед, где сугробы были глубже, и закричал:

— Эй, послушайте, это забавно!

— Если ты собрался поиграть в «снегу», проверь, включен ли твой обогреватель, — напутствовал Лаки.

— Да! — закричал Бигман и побежал вниз по склону длинными скользящими прыжками, а потом бросился головой вперед в сугроб. Он двигался как прыгун в замедленной съемке, вздымая валы аммиака, и на мгновение исчез. Затем, побарахтавшись, встал на ноги.

— Будто ныряешь в облако, Лаки! Слышишь меня? Иди, попробуй сам! Забавнее, чем песчаные лыжи на Луне.

— Попозже, Бигман, — затем он повернулся к Паннеру. — Вы хотите сказать, что пытались кого-то протестировать? — Уголком глаза Лаки видел, как Бигман опять бросился в сугроб. По истечении некоторого времени его глаза вновь повернулись в том направлении, и он позвал обеспокоенно: — Бигман! — Затем громче и гораздо более тревожно, — Бигман!

И побежал. Донесся голос Бигмана, слабый и прерывающийся:

— Дыхание… нокаутировало… о скалу… внизу река.

— Держись, я с тобой!. — Лаки, а за ним и Паннер, преодолевали пространство гигантскими прыжками.

Лаки, конечно, понимал, что случилось. Температура поверхности Ио была близка к точке таяния аммиака. Тающий аммиак — это отвратительно пахнувшее вещество — мог питать реки, скрытые сугробами, благо его на внешних планетах и их спутниках было в изобилии.

В его ушах раздался кашель Бигмана:

— Порвался воздушный шланг… поступает аммиак… удушье…

Лаки добрался до дыры, оставленной телом провалившегося Бигмана, и заглянул вниз. Аммиачная река была ясно различима. Она медленно текла по склону, пузырясь над острыми камнями. Должно быть, одним из них и повредило воздушный шланг Бигмана.