— Главный резерв опустошен. Мы вовремя отключили его, чтобы уберечь от разрушения. Не успей мы это сделать, корабль остался бы без энергии.

— Значит, корабль работает на аварийном запасе?

— Совершенно верно, сэр.

Смуглое лицо Паннера налилось кровью.

— Проклятье! Мы не сможем выйти на орбиту вокруг Юпитера на аварийном запасе. Прочь с дороги! Пропустите меня вниз.

Инженер посторонился, и Паннер бросился вниз. Лаки и Бигман следовали за ним по пятам. С первого дня на борту корабля ни Лаки, ни Бигман не спускались в инженерные отсеки. Теперь здесь произошли большие изменения. Не было величественной тишины, не было впечатления работы мощных сил. Вместо них отсек заполнял шум людских голосов. Паннер ворвался на третий уровень.

— Что здесь неисправно? — закричал он. — Что именно?!

Люди расступились, пропуская Паннера, и все столпились над распотрошенными внутренностями сложного механизма, указывая на них с отчаянием и гневом. В тоннеле раздался звук шагов — кто-то еще спускался сюда. В отсеке появился командор Донахью. Он обратился к Лаки, стоявшему в стороне и печально разглядывающему то, что осталось от механизма. Впервые после отлета с Юпитера Девять командор обратился к нему:

— Что это, советник?

— Какое-то серьезное повреждение.

— Как это случилось, Паннер?

Паннер оторвался от исследования разрушений и раздраженно выкрикнул-.

— Что вам здесь надо, во имя пространства?

Ноздри командора Донахью вздрогнули.

— Почему была допущена неисправность?

— Никакой неисправности не было.

— В таком случае, как вы это называете?

— Диверсия, командор. Преднамеренная убийственная диверсия.

— Что?!

— Гравитационные преобразователи полностью разрушены, а необходимые запасные части исчезли. Механизм управления гиператомными двигателями взорван и вряд ли может быть отремонтирован. Все это не могло произойти случайно.