— Знаешь, меня уже не так бесит, что эта потаскуха Вероника взлетела до небес, выйдя замуж за брата. Я на эту хитрую сучку найду управу, — начала, упорно продолжая глазеть вдаль. — Меня беспокоит другое.

Филисия замолчала, взяла свой бокал и опрокинула.

— И что же?

— В последнее время ты слишком много пьешь, — заявила. — Сначала я думала, стресс так снимаешь. А теперь становится ясно, что твое сердце мне не принадлежит.

— С чего ты это решила? — Почему — то сейчас я хотел убедить ее в обратном, чувствуя себя предателем перед самим собой.

— Чувствую, — бросила и немного помолчав продолжила: — Первых сучек, на которых ты сегодня плотоядно смотрел я хотела прикончить на месте, несмотря на то, что одна из них была моей племянницей. Дальше я просто потеряла счет… Скажи, ты искренне где — то не со мной или так выказываешь протест? Быть может, тебе доставляет удовольствие знать, что я ревную?

Она повернула голову, хмурясь и прожигая взглядом. Глаза стреляли молниями и кажется, еще мгновение, и мне придет конец. Возникнет какой — нибудь гвардеец и снесет мне голову, или просто по велению ее мысли я перестану дышать. Мало ли каких нано — роботов она мне в организм засунула с выпивкой и едой. Может внутри меня бомба.

— Что во мне не так? — Продолжила шепотом. — Грудь не такая? Задница? Может глаза? Какие ты хочешь? А? Карие? Или голубые? Волосы русые сделать? Я ж все могу, только хочется при своем остаться, как природа дала. Чтобы знать, что любишь такую, какая есть. Если любишь… Скажи, любишь?

— Конечно дорогая, — выпалил, чтоб не продолжала свою истерику.

Рассмеялась. Затем пододвинулась ближе, прямо к уху.

— Или в этой красивой башке та девка? — Прошептала.

В груди моей похолодело.

— Какая? — Попытался отбиться сразу.

— Ты знаешь, не увиливай, Габриэль, — фыркнула, ударив по плечу. — Миранду забыть не можешь? Я все о вас знаю, как вы там на корабле трахались сутками!

Я аж протрезвел. Если она знает и это…

— И что? Сколько у меня было баб?! С кем я только не трахался, — ответил, стараясь не выдавать своего беспокойства. — А Миранда? Какого хрена ты о ней напоминаешь? Я уже и забыл, что она была в моей жизни. Как страшный сон.

— Врешь ведь, — скривилась Филисия. Сейчас мне хотелось ее придушить.

Не сложно догадаться, что сейчас возможно решается судьба девушки. И сколько бы не убеждал себя, что она подлая тварь, которую следовало забыть и на судьбу которой плевать. Это не так…

— Я ее давно отпустил, поверь, — ответил мягко и пошел в наступление, придвинувшись. Приобнял ее, попытался поцеловать. Но Филисия не далась.