– Я не понимаю, – заикается Марина. Ее мир взорвался. В сердце открылась дыра, куда рухнули все надежды.

– Возвращенец, который хочет снова стать Джо Лунником, не соответствует представлению ВТО о безопасных и стабильных инвестициях.

Стелла Ошоала ловит ее взгляд.

– Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для нас, Марина. За это тебе и заплатят. Достаточно, чтобы покрыть дефицит. С лихвой.

И из той дыры выходит гнев.

– Это вы велели ВТО отказать мне в займе, верно?

Стелла Ошоала вздыхает:

– Ты находишься в таком уникальном положении, что моя организация проявила бы небрежность, если бы не воспользовалась этим.

– Хотите, чтобы я шпионила.

Стелла Ошоала гримасничает.

– Мы не используем это слово, Марина. Нас интересует информация. О новых технологиях. Прорывах. Наше правительство не является одним из главных игроков в УЛА. Наверху происходят важные вещи, а русские и китайцы бросают нам сущие крохи.

– Хочешь сказать, это мой патриотический долг?

– Такие слова мы тоже не употребляем, Марина.

Марина чувствует себя так, словно глубокий диван ее вот-вот проглотит.

– Шпионить за моими друзьями…

Гнев алый, горячий – и с ним приходит великая радость, но она должна держать чувства под контролем. Она проглатывает слова «шпионить за моей любовью».

– Твоя мать получит самый лучший уход, – обещает Стелла Ошоала.

Теперь палящий гнев дает Марине силы вытолкнуть себя из удушливых объятий дивана и пересечь комнату, направляясь к трекинговым палкам.

– Сами разберемся, – говорит Марина, просовывая запястья в петли и берясь за ручки.

– Я даю тебе возможность подумать, – кричит Стелла Ошоала вслед Марине, которая ковыляет по коридору. Тук-тук, тук-тук – стучат палки. Шпионка. Продажная шкура, предательница. Да как она посмела? Боль и унижение жгут вдвойне, потому что женщина права. Марина не может позволить себе и отправиться на Луну, и присмотреть за мамой. Значит, она предаст семью, которая приняла ее, подняла из праха, поверила в нее и доверила ей свои жизни.