– Хорошо, принято, – невозмутимо согласилась Ане.

   Она обратилась к доктору Девлятову с вопросом по деталям курса лечения, тот ответил, а я сказала:

   – Я позже подойду.

   Ане кивнула. Они ушли.

   – Пусти, – глухо потребовала она.

   – Нет, – отказала я. – Сейчас пойдём вместе, и я прослежу, как ты ешь. Мясо.

   Она скривилась. С размаху села на ближайшую лавочку, сцепила руки, опустила голову. Я подумала немного, осторожно присела рядом.

   – Что, не справляешься, доктор? – зло спросила она, глядя в пол. – А вот если бы ты осталась тогда, когда просили….

   Мы сами не заметили, как перешли на ты и когда именно это случилось. Нас это не волновало нисколько. В конечном счёте, мы делали одно дело: не давали девочке, уставшей от жизни в четырнадцать лет, уйти за грань.

   – Если бы я осталась, я бы с тобой сейчас не разговаривала, – ответила я. – Нас не просто так гонят на отдых. Отправили домой, значит, выложилась. И что бы я, по– твоему, смогла бы сделать? На нуле силы?

   – Может, и силы никакой не понадобилось бы, – упрямо заявила Геля. – Просто факта твоего присутствия хватило бы.

   – Это уже никак не проверить, – сказала я.

   – Нечего проверять, – отрезала она. – Я – знаю.

   – Знает она, – фыркнула я. – У тебя что, спонтанный дар? В роду были неучтённые психокинетики?

   Она устало потёрла ладонями виски, затем выпрямилась, опершись спиной о стену.

   – Не знаю, – сказала наконец. – Но я никогда не ошибаюсь.

   Я тогда подумала, что самоуверенности в ней хоть ложкой ешь. Не ошибаться совсем невозможно. Хоть где– нибудь, хоть как– нибудь, но накосячишь непременно. Потом, когда я узнала Гелю Гартман получше, я поняла, что это не самоуверенность и не хвастовство. Она действительно не ошибалась. Каким– то чутьём, почти паранормальным, находила верное решение даже тогда, когда казалось, что верных решений нет и быть не может. У натуральнорождённых бывают иногда спонтанные всплески самого разного свойства. Явление неизученное. Хотя когда– то именно наблюдения за подобными проявлениями сверхвозможностей позволили создать и развить все существующие ныне паранормы…

   – На, – я сунула ей терминал. – Подписывай.

   – Что это? – подозрительно спросила она.

   – Согласие на процедуры по предложенному доктором Ламель плану. Или отказ. Ты – опекун, как оказалось. Тебе и решать.