Она молча приложила к сканирующему участку экрана ладонь и полоску своего персонкода. Полыхнуло зелёным: согласие. Правильно. На её месте сложно было бы выбрать что– то иное. Перманентное вегетативное состояние – не та жизнь, за которую надо цепляться. Из него лучше выходить, несмотря на риски.

   Потом я отвела её вниз и проследила, чтобы она поела. Ещё рацион для неё составила, и заставила всё съесть. Она ела с тихой ненавистью, но не прекословила. Потом я позволила ей войти в палату, сидеть с Тропининой. Сказала ей, что не больше часа, и что приду проверю, увижу – выгоню с треском. Или нет, на соседнюю койку уложу и включу режим предоперационного сна. Не наркоз, но ей хватит, чтобы восстановиться. Неясно, подействовала угроза или нет. Приду через час, проверю…

***

Игорь Жаров хорошо знал историю Старой Терры и рассказывал, немногословно, но очень интересно, вплетая в рассказы личные впечатления из детства, когда он с приятелями искал подвигов, как все мальчишки. Мы втроём бродили по Старому Городу в мои выходные дни, иногда я брала с собой Нохораи. Весна наступала на северное полушарие Терры вместе с белыми ночами, снег из колючего и острого, словно осколки стекла, превратился в мягкий, выпадающий крупными хлопьями. Детвора скатывала его в огромные шары, стоявшие в каждом дворе в угрожающих количествах. В середине лета будет примерно дней сорок плюсовой температуры, когда снег растает полностью. Я, правда, слабо представляла себе, как такое количество замёрзшей воды будет таять. Улицы наверняка превратятся в реки, а снегоходы – в лодки…

   Взорванный мост через Неву, например, никто не собирался реставрировать. Построили другой, чуть дальше, а этот оставили как есть.

   – Памятник, – объяснил Жаров. – В назидание.

   Войн эта маленькая планетка пережила за всю свою историю немало. Санкт– Петербург переживал блокаду дважды. В первый раз осадили враги, во второй раз – катастрофически резко изменившийся климат. В обоих случаях город выстоял. И сейчас жил, несмотря ни на что и вопреки всему. На побережье, кстати, стояли климатические станции того периода, неплохо сохранившиеся. Они строились с тем расчётом, чтобы возместить отвернувший от материка тёплый океанический поток, учёные того времени предвидели надвигающуюся катастрофу и постарались упредить её. У них ничего не вышло, планета сорвалась в ледниковый период на много столетий, но станции позволили выжить городу и поселениям– саттелитам в первую, самую трудную, сотню лет, что уже было немало.

   Они до сих пор в рабочем состоянии! Девять из двенадцати. В рабочем состоянии, и до сих пор в строю.