— И… с какой целью?

— Сугубо личной.

— Он взял с тебя слово не болтать о нем?

— Честно? Собирался. Но потом передумал и смягчил формулировку.

— Так ты всего лишь над дядькой издеваешься?

— Извини, не удержался. Короче, он подумал, и решил, что тебе можно знать. Только просил до процесса не проболтаться, чтобы ты себя не выдал неосторожным поведением.

— То есть это он обеспечил мне почти двадцать процентов голосов?

— Получается, да.

— А… за что?

— Без-воз-мез-дно. То бишь абсолютно даром.

— Так не бывает, Александр.

— Ладно, я не совсем точно выразился. За все уже заплачено.

— Я так понимаю, услугой? Или ты ему чего-то наобещал?

— Ничего не обещал. Просто выполнил личную просьбу — свел с капитан-лейтенантом Терентьевым с «Латника». Оказывается, он его шурин — муж, теперь уже бывший, его старшей сестры. Родной.

— Ленкин, что ли? — прикинул дядя Герман. — Ну да, точно… она как раз сорок лет назад овдовела, ей еще все сочувствовали — в двадцать пять…

— … двадцать шесть.

— Не суть. В двадцать шесть лет остаться вдовой при двоих малолетних детях радости мало. Значит, нашелся муженек?

— Да, он выжил. И возглавил остатки экипажа, как старший по званию.

— То есть домой возвращаться не собирается?

— У него даже мысли такой не возникло. Посмотрел со стороны на своих, прикинул, на сколько дети его переросли, узнал, что благоверная давно замужем за другим, и пришел к очевидному выводу — нефиг им жизнь ломать. А Усольцев его распознал на шпионских фото…