Лечу к Дому нашего родного мухосранского правительства. Надо же поделиться радостью летания с руководством демократической республики, или нет?

На перекрестке стоит блок-пост, наряд из трех камуфлированных ребят. Сверху похожи на ниндзя-черепашек - маленькие такие и забавные до ужаса. Миротворцы же, “голубые каски” то есть.

Увидели меня, окаменели, челюсти отвалили. Потом очухались, стволы автоматов наставили.

- Эй, - кричит старший - тот, который в розовой балаклаве с синими цветочками, - ты - кто? Вражеский беспилотник?

- Я - Карлсон, который живет на крыше, - смеюсь в ответ и машу рукой. - Привет, братцы!

- Карлсон? - глаза старшего вылазят из прорезей балаклавы. - Из Евросоюза?

Стволы “калашниковых” нервно дергаются. Вот-вот плюнут в меня свинцовым горохом.

Ну, вот нет у людей никакого чувства юмора!

- Спокойно, гвардия, - говорю. - Что, не видите? Я - авиация нашей демократической республики!

- А почему летишь без камуфляжа? - старший подозрительно щурится.

Есть же такие вредные и дотошные типы!

- Я - гражданская авиация, - терпеливо объясняю с высоты. - Лечу по маршруту “Хацапетовка - Мухосранск” с почтой для нашего правительства.

Магическое слово “правительство” отворяет врата небесные.

- Так бы сразу и сказал! Пролетай! - машет рукой старший блок-поста. - Не создавай затор на воздушной трассе!

Лечу дальше. Вот и Дом правительства. Крыша, на которой какой-то шалунишка написал и нарисовал все, что думает о президенте соседней державы. Террорист с графоманским уклоном и талантом порнографа-аниматора, не иначе.

Опускаюсь вдоль фасада здания, ищу окна “Третьего тысячелетия” - главной газеты нашей маленькой страны, совершенно затерявшейся на просторах огромного континента. Ага, вот и они, окошечки, ночным дождиком вымытые. Вглядываюсь сквозь стекла. Редактор Борька Борев, по совместительству депутат Республиканского парламента, священнодействует над клавиатурой, очередной опус кропает для завтрашнего номера. Трудяга-парень...

Стучу согнутым пальцем в окно. Борев поворачивается лицом ко мне, округляет глаза. Жмурится и крестится. Что-то шепчет под нос.

Барабаню снова, настойчиво, ору:

- Борька, хватит молиться! Я не призрак! Открывай окно, давай посадку!

Борев, наконец, приходит в себя открывает створку окна. Я проникаю внутрь здания, повисаю под потолком редакции рядом с засиженной мухами люстрой.