Шатхии нигде не было. Она заткнула пасть мелькнувшей панике убойным аргументом: хутамку так просто не сожрёшь. Не того поля пища — не ягода, а скорпион. Где бы она сейчас не блуждала, но точно не в собственной шкуре. А хозяина любой другой рано или поздно прищучит. Вывернет ему локти и пригонит к берегу. К этому самому — обалдев уточнила она.

Потому что соизволила, наконец-то, приподняться и глянуть на покинутый рейдер — полюбоваться на то, что осталось от бубновых. Но полюбовалась на то, что вот-вот останется от самого рейдера. Ибо из воды вымахнули такие… Наруга даже не знала, как это обозвать. Мухобойки? Уж, во всяком случае, на привычные щупальца оно не походило вовсе. Хотя, кто сказал, что на конце щупальца не может произрастать такая вот широченная пятерня из шести перепончатых пальцев? И на втором, и на третьем, и на… Интересно, а сколько у этого шестипалого рук? Со стороны его никто не оценивал. С полсотни лет назад мужики экспериментировали с океанской живностью, но бросили это тухлое дело. К кальмару в целях изучения им не удалось подогнать ни одно живое существо — даже подводных гигантов. Ибо этот титан жрал всё, до чего мог дотянуться. А дотягивался он далеко и хозяйственно: конечностей-то куча.

И вот все четыре выросшие из вспучившейся воды мухобойки упали на рейдер. Сцапали игрушку и медленно уволокли играться с ней под водой. Захлестнувшая посадочную площадку вода ещё не схлынула, когда там материализовались трое водителей кальмара и… эта паршивка Шатхия. Душа Наруги отмерла и облаяла степную гадюку, загнавшую её своими выкрутасами в пятки. Но тотчас позабыла про обиду, когда тут такое. Ладно, можно понять, с чего Дитмар припечатал хутамку обеими лапами к себе — вдруг её смоет обратно в океан? А вот в каких таких стратегических целях они целуются? По-настоящему: рот в рот. Искусственное дыхание? Или он таки добился своего? Шатхия не Ракна. Для неё такой поцелуй целое событие — практически потеря девственности. Аллилуйя — выдохнула Наруга в честь всех побед скопом и потащилась объявить мужу, что жива.

Он засёк её почти сразу. И так бросился навстречу, что она чуть не сиганула в сторону — сработали старые профессиональные рефлексы. А потом её подхватывали, кружили, целовали… Что-то басовито гундели о кирхе, кухне и киндерах — это его Кобер подучил. Поначалу-то Наруга наслаждалась этой каруселью, но потом в башке сквозануло: Гранка! И майор. И эта ненормальная Нэлл. Она принялась молотить супруга кулаками и лягаться, пытаясь вырваться на свободу — нормальных слов он не слышал, видать, вода в ушах застряла. Наконец, до Гета дошло, чего она вдруг заерепенилась. Он опустил жену на землю и сообщил: