Когда они медленно спускались в лес, их насекомое заметило нечто, не имеющее ничего общего с биологическим разнообразием Таллулы. Масс-спектрометр робота постоянно анализировал пробы воды вокруг них, и только что он наткнулся на необыкновенную находку. Масса объекта составляла 40.635 атомных единиц. Это далеко-не-целое число имело бы смысл как среднее значение пробы, содержащей смесь кальция-40 и его более тяжелых изотопов - но это было не среднее значение, это была масса одного иона. Еще более странно - будучи лишенной всех своих электронов, эта штука имела заряд, не двенадцать или около того, но 210. Это было вдвое больше, чем у любого известного стабильного ядра, и в десять раз больше, чем предполагал его атомный вес.

"Кто-нибудь заказывал такую штуку?" сострила Азара. Шельма даже не улыбнулась; обедненная библиотека не смогла предоставить станции контекст для правильного перевода.

"Это фемтотех", Шельма объявила.

Азара подумала, затем согласилась. Ошеломляющая догадка, но что еще это могло быть? Новая фундаментальная частица ... с зарядом в 210? Фемтотехнология - проектирование материи в масштабах атомного ядра - все еще оставалась примитивным искусством в Амальгаме; существовало несколько гениальных разработок, но им приходилось делать свою задачу быстро, пока они не разлетелись на части за триллионную долю секунды. Находа насекомого держится уже не менее трехсот секунд, и отсчет продолжался.

"Каким образом можно создать фемтомашину со связующей энергией, равной девяноста процентам массы машины?", поинтересовалась Азара. Самые стабильные ядра, никель и железо, весили примерно на один процент меньше атомной суммы всей частицы, благодаря энергии, связанной с сильным ядерным взаимодействием. Но увеличение этого эффекта в девяносто раз было невообразимым.

Насекомое измерило магнитный момент частицы. Результат был на порядки выше чем тот, которым ядро с атомным номером 210 должно было обладать, спокойно сидя в своем основном состоянии; чтобы создать такое сильное магнитное поле, частица должна вращаться с релятивистскими скоростями. Это сделало общую картину даже более странной: кинетическая энергия от этого вращения должна была существенно добавить к общей массе частицы, делая фактическое значение сорока с чем-то еще более невероятным. Единственное, что имело некоторый искажённый смысл, это неспособность частицы разорвать себя на части от центробежной силы. Как она могла взорваться, если для взрыва фрагментам нужно было бы обладать в десять раз большей энергией, чем ядру?