Долгая пауза. Затем машинка выдала новый вопрос.

— Ты счастлив?

— Да.

— Ты здоров?

— Да.

— Ты жалеешь об участии в эксперименте?

Настала очередь Авери надолго задуматься.

— Нет, — наконец ответил он.

— Хотел бы ты вернуться в свою исконную среду обитания?

И тут Авери подумал о Барбаре, Томе и Мэри. Он повернулся к скале. Барбара у‑же встала. Она как раз вылезла из палатки и, не веря своим глазам, глядела на Авери.

— Дорогая, — крикнул Авери. — Разбуди остальных. Как видишь, вновь объявился наш любимый дядюшка. Он спрашивает, как у нас дела… И между прочим, интересуется, не хотим ли мы отправиться домой.

Барбара удивительно быстро пришла в себя.

— Сейчас я подниму Тома и Мэри, — крикнула она. — Скажи дяде, чтобы никуда не исчезал. Я хотела бы сказать пару теплых слов этим шутникам.

— Придержите лошадей, — напечатал Авери. — Все хотят воспользоваться своими демократическими свободами.

— Уточните: Каких именно лошадей? Какие именно демократические свободы?

Авери с радостью глядел на сбитого с толку «дядю».

— Тех самых, — ответил он, — на которых ты можешь опять умчаться вдаль, и свобода слова.

Барбара спустилась по лестнице раньше остальных. Она придержала ее внизу, пока Мэри помогала Тому перевалить через край. Несмотря на падение и на то, что рана в плече вчера вечером опять кровоточила, Том поправлялся быстрее, чем кто–либо смел рассчитывать. И Мэри тоже. Она выглядела усталой и бледной, но это и все.

Том осторожно переступал со ступеньки на ступеньку и без приключений добрался до земли. Мэри последовала за ним.

Вместе с Барбарой они подошли к Авери. Они стояли и дивились на печатную машинку, словно видели ее впервые в жизни.