– Аг-рр! – взревела Аленка, и волчья голова в зеркале точно повторила ее движения.

Самозванка отбежала от проклятого, стекла и принялась ощупывать свою голову. Так и есть – полностью волчья!

И тогда Аленка завыла.

Сбежавшиеся на вой царицы служанки обнаружили ее катающейся по полу и вопящей: «Голова моя, голова!» Успокоилась узурпаторша только после того, как в лицо ей выплеснули полкувшина воды для умывания.

– Говорите, – обводя служанок горящими безумием глазами, потребовала Аленка. Какая у меня голова?

– Как это какая, матушка? – удивилась самая старая и потому самая правдивая служанка. Известно какая. Человечья. Как у всех людей.

– Точно? – Аленка снова принялась за мануальное исследование собственной головы, – А не волчья?

– Помилуй, Параскева Пятница! – ответила та же служанка. Где это видано, чтоб на шеях у человеков росли волчьи головы! Это вы, матушка, плохой сон видели.

– Сон… Да, точно, сон, – кивнула Аленка. Принесите мне мой халат кидайский, ватный, и засветите все свечи в малых покоях. Я там хочу побыть.

– Матушка царица, – помявшись, робко вымолвила одна из девиц, – Господина махатму можно уже выпустить из кладовой? А то они сильно кричат – всех мышей распугали. И нам за колбасой либо сыром ходить туда лишний раз несподручно – господин махатма на нас злобно кидается и даже норовит укусить…

– Ничего, – злорадно ответила царица, приходя в себя. Пусть еще недельку посидит, обдумает свое поведение. А теперь – пошли вон!

Дождавшись, пока служанки уйдут, Аленка на цыпочках подошла к зеркалу. Оно равнодушно отразило ее обычное, хоть и злобное лицо. Аленка победно усмехнулась, отошла от зеркала и вдруг снова побледнела, бросив взгляд на подзеркальный маленький столик. На столике этом лежал, распространяя вокруг себя медовый и коричный аромат, свежий печатный пряник. Аленка склонилась над ним, как над готовой ужалить змеей, и прочла глазированную надпись: «Убирайся с трона, злобная Алена!»

Злобная Алена так и вышла в малые покои: держа пряник двумя пальцами, словно дохлую крысу. Показала его онемевшим от страха служанкам, швырнула на стол и поинтересовалась тоном гюрзы, которой наступлено было на хвост:

– Кто это принес?

– Не ведаем, матушка царица! – хором ответили служанки, и Аленке стало ясно, что –на этом варианте ответа они будут настаивать даже под Пытками.

– Убирайтесь! – рявкнула она. Нет, постойте! У кого: из вас нынче находится ключ от кладовой?

– У меня, матушка царица…

– Отопри ее и приведи сюда махатму Брахму Кумариса. А вы, двое, приготовьте кальян, кидайской бумаги рисовой да свежей пыльцы конопляной. Исполняйте! – И Аленка грузно опустилась в подставленное глубокое кресло. В ожидании своего вероломного кармического супруга она привычно скрутила косячок и закумарила. Но ожидаемого просветления не получилось.