– Что ж, поздравляю, – улыбнулась я, – Рада за тебя.

– А я вот за Марью Моревну рада, – неожиданно сказала Руфина. Я уж боялась, что так она в девках и останется, никого себе по сердцу не найдет… Сколько богатырей вокруг нее отиралось, а она лешего полюбила!

– Сердцу не прикажешь… Кстати, она отдала тебе колечко? То самое?

– Нет.

– И мне не отдала. А обещала…

Мы с Руфиной поглядели друг на друга и захохотали.

– Замучает она своего лешего с этим колечком.

– Ну и что! Может, у нее такие сексуальные потребности…

– Ох и болтушка ты, Василиса…

– Ничего подобного…

Я снова уставилась в окно. Из царских покоев хорошо была видна площадь и царящее на ней веселье. Только в самом дворце было тихо. Новый царь бражничал с народом, Василиса Прекрасная побежала в дом к бедной Мари фон Кнакен: у той от пережитых волнений начались преждевременные роды. Конечно, Василисе и самой скоро рожать, вот она и решила морально готовиться.

Охранник сказок отправился в свои пенаты, мельком пообещав мне, что вернет компьютер. За Охранником увязался Сэм. Видимо, они здорово сдружились.

Тудыратыма торжественно приняли в богатырское братство. Теперь поверх лисьей шубы он нацепил кольчугу. Выглядело это устрашающе.

Фондей Соросович, не откладывая дела в долгий ящик, уже выехал из Кутежа с арестованным фон Кнакеном. Говорят, помимо переводчика их взялись сопровождать богатыри Маздай Маздаевич и Елпидифор Калинкин. Наверно, решили поглядеть на иные страны…

– Василиса…

– Да?

– Лицо у тебя печальное.

– Это тебе кажется, Руфина.

– Меня не проведешь. Скажи честно: тоскуешь ты по своему Ваньке? Я вздохнула: