Это был Скунс, который почти потерял сознание, но успел придти к выводу, что если он и ненавидит что-нибудь больше, чем французов, так это кучу рыбы, в которую тебя зарыли с переломом ноги. Вот это он ненавидел по-настоящему.

Он хотел сказать ТТП о своем новом имени, но не мог пошевелиться. Что-то мокрое и скользкое нырнуло ему в рукав.

Потом, когда его вытащили из смердящей кучи, и он увидел остальных трех байкеров, укрытых простынями с головой, он понял, что уже ничего не сможет им сказать.

Вот почему их не было в этой Книге Откровения, о которой все время трепался Боров. Они не смогли проехать дальше по шоссе.

Скунс что-то пробормотал. Сержант наклонился к нему.

– Ничего не говори, сынок, – сказал он. – Сейчас приедет скорая помощь.

– Слушай, – прохрипел Скунс. – Я должен сказать… это очень важно. Четыре Всадника Покалипсиса… они настоящие, гады, все четверо.

– Это бред, – выпрямился сержант.

– Сам ты Бред! Я – По Горло В Рыбе, – прохрипел Скунс и отключился.

* * *

Транспортная система Лондона в сотни раз сложнее, чем можно себе представить.

И дело тут не в том, что ей занимались демоны или ангелы. Дело скорее в географии, истории и архитектуре.

Большей частью это обстоятельство идет людям на благо, хотя они никогда бы в это не поверили.

Лондон строился не для автомобилей. Если уж на то пошло, и не для людей тоже. Все происходило как бы само собой, что, естественно, порождало проблемы. Решения этих проблем в свою очередь становились проблемами: через пять, десять или сто лет.

Самым последним решением было шоссе М25, неровным кругом огибающее весь город. До сих пор все проблемы были, в общем-то, простейшего характера, как, например, то, что оно устарело задолго до того, как закончилось его строительство, или то, что пробки у въездов на него, в полном соответствии с теорией относительности Эйнштейна, становились в конце концов пробками у выездов, ну и так далее.

Но на этот раз проблема была в том, что теперь его больше не существовало, по крайней мере, в привычном пространстве человеческой вселенной. Хвосты машин, водители которых об этом не знали или пытались найти другой путь, чтобы выбраться из Лондона, тянулись чуть ли не до центра со всех направлений. Впервые за всю свою историю транспортную сеть Лондона перемкнуло начисто. Город был одной гигантской пробкой.

Теоретически автомобиль является способом изумительно быстро передвигаться с одного места на другое. Транспортные пробки, напротив, являются изумительным способом не двигаться с места вообще – под дождем, в темноте, под какофоническую симфонию сигналов, звучащую все громе и отчаяннее.