Р.П. Тайлер уставился им вслед, и смотрел, пока его внимание не привлек непонятный треск. Он обернулся. Мимо него мелькнули четыре фигуры на велосипедах, за которыми весело неслась собака.

– Эй вы! А ну-ка остановитесь! – вскричал Р.П. Тайлер.

ЭТИ притормозили, остановились и поглядели на него.

– Я знал, что это ты, Адам Янг, и твоя, уф… клика. Могу я узнать, что вы, дети, делаете на дороге так поздно ночью? Знают ли ваши отцы, что вас нет дома?

Ехавший первым велосипедист повернулся к Р.П. Тайлеру.

– Я что-то не понимаю, почему вы говорите, что уже поздно, – сказал он, – мне так кажется, мне так кажется, что если солнце еще не село, значит, еще не поздно.

– В любом случае вы уже давно должны быть в постели, – сообщил им Р.П. Тайлер, – и не надо показывать мне язык, юная леди, – это адресовалось Язве, – или я напишу письмо твоей матери и сообщу ей о прискорбном поведении и недостойных настоящей леди манерах ее отпрыска.

– Ну извините, пожалуйста, – обиженно буркнул Адам. – Язва просто на вас посмотрела. Я не знал, что где-то запрещается смотреть.

В траве на обочине началось какое-то волнение. Шутци, кобелек из тех особенно утонченных карликовых пуделей, которых заводят только люди, неспособные включить строку «Дети» в расходную часть семейного бюджета, подвергся нападению со стороны Бобика.

– Господин Янг, – приказал Р.П. Тайлер, – будьте добры отогнать свою… свою шавку от моего Шутци.

Тайлер не доверял Бобику. Когда он встретился с ним первый раз три дня назад, Бобик зарычал на него, и собачьи глаза засветились красным. Это подвигло Тайлера на сочинение письма, в котором он указывал, что Бобик, без сомнения, болен бешенством, безусловно представляет собой опасность для жителей, и его следует решительно пресечь для Общего Блага; в этот момент его жена напомнила, что светящиеся красным глаза не являются симптомом бешенства и вообще бывают только в таких кинокартинах, которые никто из Тайлеров не будет смотреть под страхом смертной казни, но о которых им известно достаточно, чтобы иметь собственное суждение, благодарим покорно.

Адам потрясенно поглядел на мистера Тайлера.

– Бобик не шавка. Бобик – замечательный пес. Он умный. Бобик, отойди от этого пуделепозорища.