— И разослал император с посольствами свих старых и мудрых рыцарей — в Амбагию и Аррагию, в Эланию и на Внешние острова — ко всем благородным герцогам и графам, а также к королям Понтии, Помполии и Галахии. И стали они пребывать в галеонах и галерах, и в богатых облачениях, со многими тысячами воинов. И собрались тут все короли и герцоги и благородные эмиры…

Когда он дошел до фразы: «И взял он с собою пятьдесят великанов, от диаволов рожденных, и были они так тяжелы, что лошади не могли их носить…» — принесли вино.

Я взвесила кружку в руке и задала себе вопрос: если швырнуть ее и начать драку, будет ли это считаться сюжетным повтором? Ведь навес — не то же самое, что кабак?

Или нет?

— А из Арктании там у тебя никто не явился? — перебила я ветерана.

— Был я в этой Арктании, — несколько нелогично ответил он. — Ну и дыра, скажу я вам!

Ладно, пусть живет спокойно. Тем более что боевые воспоминания заглушил похмельный менестрель, судя по ярким тряпкам, в которые был обряжен, — откуда-то с юга Шерамура. Судя по песне, которую он завел, тренькая на лютне — тоже. Это была типичная альба — утренняя песня стража, пробуждающего влюбленных.

Алеет восток,

Грозный муж недалек.

Выбирайся из окна,

Ждет тебя своя жена…

— И уж точно не одна! — подтянул нестройный хор.

Вино у маркитанта было паршивое, особенно в сравнении с тем, что хранилось в храмовых погребах, но всё же лучше, чем бухано-трескавское. А бренди здесь мне не грозил. Конечно, в Шерамуре производят напитки и покрепче, и получше, но вряд ли в лагере Мордальона его лакает кто-нибудь, кроме командного состава.

И только я об этом подумала, как мои размышления нарушил рев:

— Бренди хочу! Надоело тянуть эту сиротскую мочу! Раб! Долго я буду выносить жалобные песни?

Я обернулась к жаждущему.

— Предпочитаешь мочу тройной перегонки, а, Лонгдринк? — Он вытаращил глаза.

— Ты что здесь делаешь? Ведь ты должна быть в Динас-Атасе!

— Вот это уже интересно, — пробормотала я. — И для того, чтоб разобраться, потребуется аквавита, а не бренди.

— Аквавита? Это мысль! — оживился Лонгдринк. — Раб, тащи сюда аквавиты!