— Можете окончить трапезу, — вежливо предложил инквизитор.

— Нет, спасибо, — отказался я, отодвигая тарелку (аппетит вдруг пропал от нехороших предчувствий), — уже сыт.

— Тогда, — отечески улыбнулся долговязый, — приступим?

— Пытать будете? — хмуро осведомился я.

— Зачем?! — искренне удивился он. — Мы не варвары. У нас цивилизованный город.

— В цивилизованных городах мирных путников в темницу не швыряют! — осмелел я.

Писарь мерзко оскалился и протянул инквизитору потрепанный кусок пергамента.

— Вы здесь не просто так оказались, — уведомил последний и, прокашлявшись, зачитал: — Вы обвиняетесь в попытке незаконного проникновения в Солонар с целью шпионажа в пользу Лоренгарда. Признаете это?

— Разумеется, нет! — отшатнулся я. — Чего мне шпионить? Шел мимо, решил заглянуть… Вот!

— Просто так в Солонар еще никто не заглядывал, — покачал головой долговязый. — Ваше имя?

— Что в имени тебе моем? — тихо пробурчал я.

— А все-таки? — не отставал инквизитор.

— Шмульц. Сидорчук Шмульц Арсеньевич, — буркнул я, соображая, как бы поудачнее выкрутиться.

— Запиши, — обратился инквизитор к писарю, — Сидорчук Шмульц Арсеньевич полностью признал свою вину, покаялся и готов предстать перед богами. Дату поставь сам.

— Э-эй, ничего я не признавал! — возмутился я. — Что значит «предстать перед богами»?!

— Какая разница? — отмахнулся долговязый. — Пустые формальности… Если бы мы применили пытки, вы бы сознались во всем. Разве нет?

Наверное, да…

— Никогда! — выкрикнул я, отчаянно мотая головой. — Невиновен! Ни в чем бы не сознался даже под страхом медленной и мучительной смерти!

— Можно, конечно, проверить, — равнодушно зевнул инквизитор. — Хотите время потянуть? Зачем? Смерть — она так прекрасна!.. Итак, вы готовы?

— Еще чего! — возопил я. — Нет!!!