Трубный глас, вырвавшийся из рупора, заставил толпу рухнуть на колени и замереть в священном трепете.

— Братан, подкрути колесико вправо, а то этот звуковой диапазон рассчитан на общение в непосредственной близости к работающему турбореактивному двигателю, — раздался в наступившей тишине звонкий голосок Васьки-Маугли.

Султан слегка приглушил усилитель громкости и продолжил воспитательную беседу:

— Да нашлет на вас шайтан чесотку и икотку! Что вы тут устроили?

Птенчиков быстро подсунул ему под нос смятый черновичок указа.

— Ага, переполнены грехом… Казино — хана… Чудище? — Он метнул вопросительный взгляд на отца.

— Все в порядке, это муляж, — успокоил его Антипов.

— Им управляет наш человек, — добавил мэтр.

— Грешников перевоспитываете? — понимающе усмехнулся султан и громыхнул через ослиный усилитель: — Ну и кому тут мои указы не нравятся? Шаг вперед!

Его трепещущие подданные лишь прочнее уперлись лбами в холодный булыжник площади.

— Ваши души черны, как дно колодца, а помыслы зловонны, как протухшая селедка! Вы погрязли в грехе, как тварь неразумная в болоте! Прогневали Аллаха, всемогущего и всеведущего, и он ниспослал вам страшную кару!

Грозный голос светлейшего пробирал народ до самых селезенок.

— Чудище на девушках не остановится, потом оно примется за янычар. Это я вам, как султан, гарантирую! — бушевал Абдул-Надул. — Всем молиться!!!

По согбенным телам пробежала дрожь: ослушаться султана было невозможно, но Мекка находилась в стороне, противоположной балкону.

— Молиться, я сказал!

Народ неуверенно зашевелился. Кто-то поспешил развернуться вокруг своей оси, кто-то все еще опасался сменить ракурс, дабы не выразить своими ягодицами вынужденного непочтения сиятельному султану. Абдул-Надул фыркнул в кулак и принял поистине государственное решение:

— Советую проявить должное усердие в принесении покаяния и приятии обетов. Мне недосуг тут надзирать за вами, есть и другие дела, но помните: Аллах видит все. Искупительная молитва должна продолжаться вплоть до вечернего призыва муэдзинов. Если ваши души сумеют очиститься… Сейчас, минутку.

Он отложил рупор и повернулся к Птенчикову:

— Как вы планируете поступить с чудищем?

— Отправим его на историческую родину, — улыбнулся Иван.