Генерал в бешенстве рычал. За его спиной выросла батарея установок залпового огня.

За коротким взмахом руки последовал грохот и гулкий свист десятков стартующих ракет.

Подножие телебашни окуталось жидким пламенем. Генерал злобно захохотал, воздев к небу черные кулаки. Ну, какая сила может что-то противопоставить мощной и отлаженной армейской машине?

Не успел рассеяться дым, а генерал уже понял: пространство вокруг башни оставалось по-прежнему нетронутым. Он мигом пришел в немыслимую ярость. С ревом он кинулся на адъютанта и буквально разорвал того на части.

Немного успокоившись, но ничуть не усомнившись, генерал отдал самый серьезный в своей карьере приказ…

– Но… – пробормотал полковник, осторожно стирая с лица капли крови адъютанта, – как же так? Атомные снаряды – в центре города…

Генерал резко вскинул взгляд на непонятливого подчиненного:

– Какой, к дьяволу, город?! Это самое адское место на Земле! Посмотри, что оно сделало с нами! А что оно сделало с жителями? За периметром Локализации у нас осталось полторы сотни миллионов человек… О чем это я? К черту! Мы должны выжечь эту язву – и все тут!

…К самоходной гаубице шустро подъехал транспортер в сопровождении «Урала» с солдатами. Солдаты посыпались на землю, как семечки, и мигом бросились к транспортеру. С видимым усилием из того был извлечен массивный контейнер. Страшный на вид подполковник – с рваными в клочья, будто обожженными, крыльями – набрал на кодовом замке в крышке контейнера некую комбинацию цифр. Солдаты откинули крышку и окружающее пространство осветилось зловещим малиновым светом.

Это был артиллерийский снаряд с особой, отличающей его от прочих, маркировкой. Но сейчас не было видно этих стандартных знаков. Потому, что снаряд попросту излучал смерть. И даже изуродованные Игрой, страшные сами по себе, солдаты с опаской поглядывали на этот сгусток смертельной энергии.

– А ну, что уставились! – прохрипел подполковник. – Снарядов не видели? Взяли – и в башню!

Снаряд передали артиллеристам в боковой люк самоходки. Солдаты со священным ужасом смотрели на собственные руки, которые светились теперь таким же, но более тусклым, малиновым светом…

– Огонь! – сладко дрогнувшим голосом протянул генерал.

Гаубица ухнула.

Солдаты и офицеры, зажав руками глаза попадали на землю.

Только генерал смотрел вперед немигающим взглядом. Он знал, чувствовал, что его новое тело способно выдержать вспышку ядерного взрыва.

– Раз… два… – прошептал генерал.

На счет «три» Москва должна была остаться без своего символа, принесенного в жертву борьбы с неизвестным противником.