– Все в порядке, Владислав Борисович? – поднял он взгляд.

– Все в полном порядке. – Инспектор уселся, привалившись спиной к стене. – Умаялся я, братка. За амулет спасибо. Спас он меня.

– А что с этим делают? – Яри помахал пачкой лжуфлекса.

– Ничего особенного. Едят. Хотя, погоди…

…Через несколько минут узники увлеченно играли в шашечные поддавки.

Закончилась игра сама собой. Яри вдруг помрачнел. Настала его очередь ходить, но к «шашкам» он так и не прикоснулся.

– О чем задумался, Яри?

– Да так… О Катеньке думаю. Владислав Борисович, а мы ее спасем?

– Конечно, Ярик. Иначе и быть не может.

Де Толль пересел к мальчишке и обнял его за плечи.

– Ты меньше думай. И больше доверяй своему сердцу. С нею все будет хорошо, уверен.

Яри вздохнул и доверчиво прижался к старику.

– Знаете, Владислав Борисович, – сказал он, – вы мне моего дедушку напомнили. Он все мечтал, чтобы я стал музыкантом. А я отбрыкивался. Мне в детстве хотелось пиратом стать.

– Пиратом? – удивился де Толль.

– Да. Только не таким, как на Версале, а… а как раньше!.. Понимаете? Плавать по океану на паруснике, с испанцами сражаться.

– Понимаю.

– У меня знакомая есть. Таис… Тайка. Мы с ней вместе книжки читали. О пиратах. Изучали такелаж, команды морские всякие.

Де Толлю показалось, что он вновь слышит полузабытую мелодию, тревожную и зовущую в бой. И вроде даже слышны слова.

А еще он понял, что в чем-то предает мальчишку.