– Всё равно не верю я в то, что Тлала плохая! – рявкнул он. Причем было совершенно непонятно, кого Рабинович оправдывает, себя или ее.

– А кстати, вы никогда не задавались вопросом, зачем она с вами искать меня пошла? – подлил масла в огонь Кецалькоатль.

– Она сказала, что ей нужно тебя увидеть, – ответил Сеня.

– И?.. – щелкнул клювом тольтекский бог. – Увидела она меня, и что дальше? Зачем ей это надо было? Или вы думаете, что Тласолтеотл достаточно со мной пообщаться, чтобы целый год счастливой себя чувствовать?..

– Ты хочешь сказать, она за нами шпионила? – предположил догадливый Попов, а Пернатый Змей кивнул. – Так что же ты, гад такой, раньше этого не сказал?!

– А зачем? – усмехнулся Кецалькоатль, которого слово «гад» обидеть никак не могло. – Мне забавно посмотреть, как вы из этой ситуации выкрутитесь. Если победите, хорошо. А если нет, так мне бояться нечего. Сбежать я всегда успею, тем более у меня есть свои входы и выходы на небеса, над которыми пока Уицилопочтли еще не властен.

– Ну, вот тут вы оба ошибаетесь! – радостно рассмеялся Рабинович. – Тлала не могла шпионить для ацтекского бога. Она сказала, что они с ним враги…

– Она сказала? О, святая наивность! – воскликнул Пернатый Змей. – Да она была первой, кто поддержал Уицилопочтли, когда тот стал прибирать власть в пантеоне к своим рукам. Они до сих пор в отличных отношениях. К тому же любовники, насколько мне известно. – И Попову с Жомовым пришлось вцепиться в кинолога, чтобы тот раньше времени Кецалькоатля не убил.

Глава 3

Глава 3

Эти женщины так переменчивы!

Я это знал! Я это всегда чувствовал, а не говорил только потому, что меня всё равно никто слушать бы не стал, поскольку из моих спутников нормальный песий язык понимать никто не способен. Сеня, кроме воплей, подчеркивающих его стремление быть альфа-лидером, ничего нормального сказать мне не может. По крайней мере, пока трезв. Жомов только и вопрошает, не нужно ли меня к ветеринару на осмотр отправить. Слава богу, в последнее время немного за ум взялся. Да и на Попова никакой надежды нет. Изредка мелькает в его глазах тень понимания, но Андрей настолько сосредоточен на воплях своего желудка, что голос разума совсем не замечает. Он, правда, был единственным, кто к Тлале с недоверием относился, но поповской подозрительности оказалось недостаточно. В общем, заявление Кецалькоатля открыло всем глаза. И я был солидарен с моим хозяином: желание растерзать тольтекского бога и у меня возникло. Правда, причины были несколько иными, чем у Сени. Если тем двигала по большей части обычная ревность и разочарование, то меня злила откровенная забава, с которой Пернатый Змей наблюдал за нами, тычущимися по углам, словно слепые кутята в поисках мамкиной титьки, и ожидал дальнейшего развития событий. Мне кажется, он и рассказал-то нам о Тлале только затем, чтобы увидеть, что именно мы предпримем для выхода из тупиковой ситуации, в которую себя не без помощи Кецалькоатля загнали. Это меня еще больше разозлило, и я не сдержался – зарычал.