— И действительно показали несколько книг с удивительно ровными буквами, цветными картинками, деревянными обложками, обтянутыми кожей. Отложили их в сторону, быстренько соорудили стол, натащили бурдюков с вином, нарезали сала и лука, и пошел пир горой.

Во время гулянки Константин начертил пальцем на залитом вином столе и показал казакам, как пишется буква А.

— Буква сия зовется альфой.

— Какая такая альфа? — не поняли гости. — Ты нас по-простому научи.

— А по-простому надобно взять слово, кое начинается с буквы А. Например, арбуз.

Константин достал пергамент, чернильницу и гусиное перо. Начертал А и подписал сокращенно слово-пример: а-з.

— Понятно?

— Не-а. Как читать кавун?

— Да не кавун, а арбуз. А на кавун другая буква будет, — сказал Константин и начертал К. — Смотрите сюда! Кавун, арбуз, земля, арбуз, кавун! Получается слово «казак». Теперь понятно?

— Понятно, что кавуны на земле растут, это ты правильно рассудил. Но не кавунами казак славится, а добрым конем да саблей вострой!

Так они в тот вечер и не создали славянской азбуки. Но посидели хорошо — до утра. А наутро расставались большими приятелями. Казаки братьям на память одну книжку, не ведая ее ценности, подарили. Да и гости с похмелья подарок приняли равнодушно, сунули ее в мешок с мощами Климентия Римского и на время позабыли. При скоропалительных сборах и в дороге не до чтения было, а на родине накатили новые заботы.

Мефодия как главу миссии за удачный поход повысили: принял он игуменство в Полихрониевом монастыре. А Константина императорский гонец нашел в монастыре на Олимпе.

— Собирай манатки! — сказал гонец с порога. — Придется тебе ехать в далекую северную страну… Муравию, тьфу-ты! — Великоморавию…

У Константина вытянулось лицо и отпала челюсть.

— Великоморавию, — повторил гонец и, жалея соотечественника, решил хоть чем-нибудь приободрить. — Мор там у них… великий…

Философ совсем сник от такой отсебятины.

— Так я же великоморавского языка не знаю, — на всякий пожарный случай открестился Константин. Он представил себе снега, снежные иглу и белого медведя у входа.

— А базилевс сказал: знаешь. Велел ехать к Славиным детям и проповедовать им слово Христово. Получишь прогонные — и с Богом! Но проповедовать придется на славянском языке.

— Гонец — за порог, а Константин вслед за ним. Бросился к императору, а там уже брат Мефодий.

— Заходи, Костя! — сказал Михаил III. — Хорошо, что зашел. Вы с Фодей оба салуняне, а салуняне все чисто говорят по-славянски. Слава, брат наш, просит помочь. Знаю, Костя, что слаб ты и болен, но кроме вас некому исполнить то, чего он просит.