— Аналогичным, говорите? — усмехнулся Ришелье, оборвав излияния псевдогасконца. — Да нет, шевалье, отнюдь не аналогичным! — Перехватив недоумевающий взгляд собеседника, кардинал пояснил: — У меня, шевалье, были совершенно точные сведения относительно намерений господина Арамиса, а также люди, готовые… помешать ему исполнить эти намерения. С некоторыми из них вы столкнулись еще по пути в город Кале, другие должны были встретить господина Арамиса по ту сторону Ла-Манша… Почему у вас такое удивленное лицо, сударь? Уж не думаете ли вы, что у меня нет своих людей в Англии?

Д'Артаньян кивнул, демонстрируя, что именно так он и думал.

— Эк вы меня недооцениваете, господин д'Артаньян! — Ришелье укоризненно покачал головой. — Своих людей у меня нет разве что в России да еще, может быть, в Китае с Японией. А уж в Англии-то у меня их более чем достаточно!

— И эти люди… — подтолкнул его высокопреосвященство в нужном направлении д'Артаньян, несказанно довольный тем, что Россия оказалась в такой замечательной компании.

— И эти люди готовы были встретить господина Арамиса в порту Дувр, — сказал кардинал. — Мы предполагали, что своих сопровождающих он оставит во Франции, не желая афишировать перед ними конечной цели путешествия, и переправится через пролив в одиночку. С одиночкой, как вы сами понимаете, справиться гораздо проще.

Псевдогасконец согласно кивнул. С этим-то постулатом он бы не стал спорить ни за что на свете! С одиночкой справиться гораздо проще. Из этого правила тоже, разумеется, есть исключения, но они, как и положено, лишь подтверждают его.

— Выходит, если бы господин Арамис ступил на английский берег… — Снова начал он в надежде, что Ришелье опять завершит его мысль.

— То берег французский он уже вряд ли когда-нибудь увидел бы! — не обманул его ожидания кардинал, — Порты, знаете ли, это такие злачные места, там всякое случается. Никто бы и не обратил внимания на один лишний труп в мушкетерском плаще с колото-ножевой раной в спине. А если бы и обратил… — Кардинал завершил свою мысль неопределенно-равнодушным взмахом руки.

Д'Артаньян слушал его, осознавая, что такая прямота (слово «искренность» здесь, пожалуй, неприменимо) должна иметь самые серьезные последствия. Не может их не иметь, черт возьми! Ришелье неспроста говорит ему все это. Неспроста…

Ах, Арамис, Арамис! — думал он. Друг мой, и вы еще жаловались на судьбу-злодейку, забросившую на брега Туманного Альбиона меня вместо вас! Знали бы вы, что за печальная участь была уготована вам на тех брегах! Если бы не тот удар шпагой по дороге из Парижа, да не убойная микстура мэтра Гийома, лекаря из славного города Кале, да не логическое искусство нашего друга Атоса! Да, жизнь…