‑ Владимир Дмитриевич, ну хоть Вы, откройте дверь! Ну, Вы же потомок всяких древних! У Вас по этой логике должна была сохраниться совесть!

Не знаю, смог ли прочитать по губам мои слова Генерал-аншеф, но он не принял никаких действий. Пока я исполнял роль лабораторной мыши, в один момент весь шум и гам прекратился. Сложилось ощущение, что минутного землетрясения и не было. От моего сердца отлегло, и все худшие мысли не подтвердились. Канцлер тут же предложил:

‑ Иди ещё раз, тресни по ней рукой.

Я сделал вид, что ничего не слышу и не понимаю. Но он знал, что я всё секу… Особенно после его акцентированной жестикуляции руками и пальцами о том, что мне всё-таки надо это сделать.

‑ Иди быстро!

‑ Нет!

К этому немому «нет!» я добавил абсолютно уверенные покачивания головой. На что у Канцлера был свой железный аргументирующий жест ‑ зажатый кулак. Но мне было всё равно, я стал в ультимативную позу. Он подошёл к замку и приложил к нему свой электронный ключ, но дверь не открылась, больше всего по этому поводу расстроился именно я. Повторив попытки открыть дверь, Канцлер в недоумении посмотрел на Генерал-аншефа, который, наверное, мало понимал в электронике, а вот о сути моего пребывания здесь он знал очень много. В приступе отчаянья я стёк по прозрачному бронебойному стеклу. Приняв сидячую позу, я посмотрел на эти открытые ворота. Да, да, они были открыты. Не поверив, я потёр глаза руками, но они снова были открыты. Тут же подскочив, я начал тарабанить по прозрачной двери, за которой яростно о чём-то спорили Владимир Дмитриевич с Григорием Алексеевичем. Их сиятельства даже не заметили, как эти ворота распахнулись, а точнее они просто исчезли. Всё же достучавшись, мне удалось привлечь их отвлечённое внимание к явным изменениям, произошедшим с сооружением пару секунд назад, напоминавшим мерцающие синим светом ворота. Не знаю, что и почему, но меня безумно манила распахнувшаяся мрачная таинственность за той темнотой. Я уже не был напуган, мои мысли немного путались. Постепенно я стал делать шаги к неизвестности. Канцлер судорожно делал бессмысленные попытки протереть пластиковым ключом сломанный замок, при этом, успевая стучать по стеклу и попусту орать: «Стой! Куда пошёл! Стой! Не смей! Стой!».

Но я шёл туда и не чувствовал никакой угрозы в этой таинственной темноте. Обернувшись, у самого входа я видел огромную толпу техников в белых халатах, пытающихся справиться с упрямым устройством, видел и взбешённого Канцлера, который уже был готов взорвать эту дверь к чертям собачьим. Суета улетучилась, когда я сделал шаг в неизбежность. Будто по наитию я шёл вперёд. В моей походке не было неуверенности. Вокруг не стало ничего. Ступая по нежному полу, напоминающему песочный пляж тёплых морей, я чувствовал, что иду правильно ‑ по мягкому склону, но куда-то вверх.