Сложив все «за» и «против» мистического происхождения этого места, я вполне спокойно, с огромным чувством интереса, которое во мне всегда зашкаливало и брало верх над чувствами осторожности и опасности, стал приближаться к исполинским «Царям». Повернувшись к одной из безликих статуй, руки которой ладонями вверх были вытянуты вперёд, я обратил внимание на то, что объяснить, с точки зрения классической физики, было вообще невозможно. Над её ладонями сама по себе парила какая-то большая корона. Создавалось впечатление, что магическая сила, исходящая от стёртоликой скульптуры, держит её на весу, заставляя покачиваться и вращаться. Левитация, конечно, могла иметь и магнитный аспект, но тогда сомнения ситуативно вносили глобальные изменения в мою самоуспокаивающуюся интерпретацию происхождения этого места. Бросив взор на одного из каменных царей, сидящих ближе всего к стёртоликой статуе, я заметил сходство между парящей над ладонями короной и короной венчающей его голову. Размер совпадал, а разница была в том, что на каменном царе она была совершенно обесцвечена серым тоном, как и весь монумент, а та, парящая, была очень даже настоящей. Она легонько поблёскивала усеивающими её камнями. Разглядев все другие затёртолицие монументы, я понял, что у некоторых из них над ладонями в воздухе парили разные предметы гардероба и амуниции царей.

‑ Так! Это, наверное, опять какие-то дурманящие разум пары! Ещё не совсем выветрились! Сейчас всё пройдёт… ‑ подбодрил я себя вслух.

Внезапно пространство зала расширилось ещё больше и стало совершенно несоразмерным тому сооружению, которое я видел снаружи. За статуями со стёртыми ликами, там, где было темнее тёмного, открывались новые пространства.

‑ Вау, не слабо постарались строители этой усыпальницы! – не мог сдержаться я от удивления.

Стало отчётливо понятно, что каждое новое проявляющееся место раскрывало суть значимости каждого из царей, сидевших передо мной. Стоп-кадры разных эпизодов, моментов жизни грандиозных правителей, сказочных баталий с участием невообразимо огромных животных и различных фантастических существ появлялись в виде диаграммы или панорам. Из огромного количества, так сказать, скульптурных голографий состояла вновь и вновь открывавшаяся пустошь. Складывалось ощущение, что это были объёмные замёрзшие фотографии. С одной стороны я видел высоченного императора с четырьмя сверкающими разноцветными кольцами. С другой стороны стоял царь, подле которого находилось странное и очевидно выдуманное животное огромных размеров. Они оба смотрели куда-то вверх. Отдалённо этот зверь напоминал сияющую энергией дикую кошку. Такие замёрзшие моменты битв и схваток с участием исполинских «Царей», разительных животных напоминали картинки из волшебной детской книжки. У меня всё чаще возникало опасение, будто бы эти чудеса видны только мне, и странички этой «сказочной книги» могу листать исключительно я.