Салли, держа маленькую драгоценность в двух сомкнутых ладонях, перевела взгляд на меня:
‑ Уратмир, закрой глаза. Доверься мне…
Закрыв глаза, я знал, что должно было произойти. Но самое страшное – мне очень хотелось, чтобы это случилось. Я боялся, что могу пожалеть об этом, запомнив этот поцелуй навсегда. А как потом смотреть в глаза Софии? После этого реквиема по несуществующему счастью, которое останется здесь навсегда, мы не сказали друг другу ни слова. Не понимая причин этих секунд вечности, каждый из нас думал о любви, которой не суждено было случиться.
Подъехав к гостинице, мы боялись посмотреть друг на друга. Я только и думал о той грани, где была та черта – та невовремя родившаяся любовь? Почему слова «если бы раньше» не стали синонимами упоительной любви сейчас.
‑ Салли, знаешь…
‑ Да! Что?!
Я и она сильно нервничали. Нам не за что было просить прощения и не перед кем. Наш порыв был искренним. Ни я, ни она не знали, что сказать. Между нами был барьер непонятно непреодолеваемый.
‑ Салли, я хотел сказать…
‑ Да! Что…
‑ Прекрасной ночи тебе…
Эти долгие паузы между словами скапливали невыносимую ношу, которую нам предстояло испить сполна.
‑Да… Спасибо…
Грусть вступала в свои права. Немыслимый крик счастья, нашего счастья, был всего лишь вымыслом этой ночи. У нас на этом свете было всё, но, но, но… Я вышел из машины, какая-то душераздирающая музыка сжимала моё сердце. Горечь на губах, солёная слеза, прокатившаяся по её задорной ямочке на щеке, говорили больше любых слов о том, что с нами произошло, ранив моё сердце навсегда.
‑Уратмир, подожди!
Я почти захлопнул дверь.
‑ Да!..
‑ Не оставляй меня… прошу, пожалуйста…
Я отвернулся… Её просящий взгляд был для меня дороже всего на свете. Она шмыгала носом, а я не знал, что делать. Всё это длилось доли секунды: я не верил себе, не доверял своим мыслям, был обманут самим собой и знал только одно, если задержусь ещё на секунду, то останусь в этой ночи навсегда.
‑ Не оставлю… Никогда!..
Кивнув и захлопнув дверь, следующие слова Салли я уже не услышал из-за своих терзаний.