У «начальников» интонация особая. Наверное, так разговаривали бы сейфы, получи они возможность высказаться в адрес людей, лезущих к ним с ключами. Мол, чего надо этим суетливым типам от недосягаемого и великолепного меня? Что они опять лезут со своими тыкалками, тревожат покой? Не суйтесь сюда, не отвлекайте от великого труда сохранения-сбережения. Ключ потеряли? Ваши проблемы, меня они не касаются. Не касаются, и все.

Интересно, как бы они завизжали при виде отмычек?

Так, Дарья, не отвлекайся. Тебя, твоих мозгов тут нет… вот и не думай ими. Жуй сыр — ты ничего не слышишь.

— Нашли, наконец-то. — В голосе начальственного типа прорезалась интонация сейфа, узревшего мешок золота. И тут же голос дрогнул, взмыв вверх на тона три-четыре. — Вот это? Вы с ума сошли?!

Сыр дрогнул…

— Так… а что? — явно не понял вампир, карауливший ненормальный Дар. — Ее ж искали? Больше в коридорах никого не было…

— Да она, она, с кем такое спутаешь?! — Сейф… то есть вампир-начальник был в бешенстве и, похоже, изрядно трусил. — Но ты посмотри на нее!

Сыр. В мире нет ничего, кроме сыра…

Пузо тихонько буркнуло. Оно — небывалое дело! — есть не хотело и сыр запихивало в себя явно через силу. Неудивительно. Меня знобило, по телу то и дело прокатывались странные волны: не то дрожь, не то горячие мурашки… Изменившееся зрение плюсов не добавляло: еда выглядела и пахла чертовски непривычно, особенно сыр — в блеклой ауре зеленовато-желтого цвета, напоминавшей не скажу что, но несимпатичное. Бедное пузо было сбито с толку и искренне страдало по двум причинам. Первая: потому, что не было аппетита. И вторая: несмотря на то что его не было, есть все-таки приходилось!

— Кому было сказано ее переодеть?! — визжал начальник. — Представление начнется через несколько минут, как она пойдет в этих лохмотьях?! Кто поверит, что она пришла в таком виде? Да к ней будут прикованы взгляды всех и каждого!

— Ну ее во что ни обряди… — виновато оправдывалась моя охрана.

Полностью согласна. Пузо тоже.

Но нашего мнения никто не спрашивал.

— Как прикажешь ее убивать в такой обстановке? — продолжал разгон нерадивых подчиненных начальствующий субъект. — Да у него сразу нож отнимут!

Ага.

Меня, значит, собираются убивать. Ножом. В смысле, не меня, а Менялку, но вместо меня. Но все равно меня, потому что мы с этим тестом поменялись. Что? Звучит по-дурацки? Слушайте, уходите по-английски. Не дожидайтесь, пока вас пошлют по-русски.

Обещаю, когда у меня будет время, я обязательно пошлю любопытных красиво, вдохновенно и подобающе ситуации! Как учил наш ояката, провожающий каждого незваного гостя типа комиссии из РОНО, налоговика и санинспектора хорошо подобранными и очень красочными комментариями на японском. Почтенный учитель искренне не понимал, почему он, достойно исполняющий свою работу, должен давать взятки, и «Бака яро! Ототои кой!» («Дубина! Приходи позавчера!») — было самым мягким, что летело в спину очередного «проверяющего». Так что ругаться я умею, поверьте… только не до того мне!