— Ярррость! — Рычал Витольд.

— Отвага! — Вторил ему Бормотун.

— Смелость! — Пищал Бутончик.

— Хра-а-а-брость! — Подвывал Витас.

— Дурь! — Не в тему заявил Горгуль. — Дурь у нас реализовалась в полном объёме! Чего ради на подвиги-то нарываться? Девки и так все наши будут. А миром правит любовь, если вы не в курсе. Ну, уж никак не тупая грубая сила, — снисходительным тоном завершил своё выступление герой-любовник.

Ответом ему была тишина. Но — недолго. Через секунду она сменилась воем, рыком и ором. Сквозь чудовищную какофонию Талик с трудом расслышал свой собственный мысленный приказ:

— Бей пацифиста!

Глава 22

Глава 22

Нальдо еле успевал огибать стволы. Пожалуй, он даже за попаданном бежал медленнее, когда тот ломился через лес за рыжей псиной. Магический фон дрожал с постоянным колебанием. Сильмэ выставила защиту. На самом деле, слишком уж волноваться не стоило. С учётом способностей Силь — вообще не стоило. Но он ничего не мог с собой поделать. Раз потребовалась защита, значит, было нападение.

Где начинается граница защитного контура, Нальдо сориентировался уже в прыжке через придорожную канаву. В контур вошёл чисто, не потревожив силовой щит.

Действительно, зря переживал. Сильмэ — профессионал, и паника — не её стиль. Защита была поставлена с учётом его возвращения. Его и Золотова. В узлах привязки стояли метки на ауру. Этот контур Наль при всём желании не нарушил бы — впустил как домой.

«Паникёр», — в который раз за день огорчился Нальдо. Пришёл без сопровождаемого, которого надо было завести внутрь… Ладно, время ещё есть, и Золотова можно будет перехватить на подходе.

Для писателя стояла односторонняя метка — только на вход, чтобы не лез к опасным соплеменникам. Соплеменников писателя на дороге имелось четверо. Девушка и три парня. Все конные.

Ан-Амирон оценил обстановку и ту опасность, от которой пришлось загораживаться. М-да… Надо было поконкретнее разобраться с Баськиным бормотанием, если напарник помнит, что набормотал. Кого должно погубить любопытство? Охотника, возжелавшего лично пообщаться с порождением неадекватной фантазии, или само порождение?

Попаданка защищала себя от магического воздействия тем самым способом, который был описан изобретательницей «единодраков», но в другом романе — о попаданах. В соответствии с теорией автора, девушка себя «экранировала». На голове попаданки красовалась кастрюля. Из-под кастрюли, на манер кольчужной защиты свешивалось полотенце. Судя по длине и пухлости — банное. Ошибиться было невозможно. «Весталка». С тем же успехом попаданка могла бы написать себе определение классификации на спине и на груди, чтобы все видели.