— Дракон? Я должен убивать его!

Темноту разодрал очередной отчаянный вопль.

— Извини. Похоже, левиафаны тебя опередили.

Дантракс еще шевелился, но все больше походил на кусок мяса, регулярно ударяемый молотком для отбивных. Драконье трепыхание сделалось хаотичным и бессмысленным. Корабль превратился в быстро уменьшающуюся кучку дерева на воде.

— Шлюхосуй! — заорал Балур. — Это суть моя добыча! Эти рыбы суть крадут ее у меня!

Билла, однако, больше волновало другое.

— Летти, — произнес он.

Она осталась на борту. И под ней не оказалось дракона, способного отшвырнуть от тонущего корабля. Она осталась в круговороте страшных челюстей и смерти.

— И что суть с ней? — спросил Балур, чуя по голосу неладное.

Его боевая ярость мгновенно угасла, и он ощупал рукой рану на лбу. Кровь заливала глаза, стекала по щекам.

Билл засомневался. Как же это преподнести? Летти и Балур были… «близки», кажется, не самое подходящее слово. В нем — неуместный оттенок интимности. Правильнее сказать «едины» — две кривоватые половинки неделимого целого. А оно только что разделилось навсегда.

В общем, главное — деликатность.

— Летти умерла, — поведал Билл.

Балур затих. Совершенно. Ноги не отталкивались. Хвост не извивался. Ящер начал медленно погружаться. Вместе с Биллом.

— И Чуда тоже, — запоздало добавил Билл.

Вода плеснула в лицо.

— Она суть мертва? — прорычал Балур так тихо, что Билл едва расслышал.

Он открыл рот…

— И кто это мертв? — ехидно поинтересовались сзади.

Билл извернулся, посмотрел.