— Билл, тебе нужно пойти и увидеть самому, — тихо сказала Чуда.

Отзываться не хотелось. Хотя злость Чуды в последнее время пригасла, тем не менее ее соседство было словно улей с пчелами в руках. Всегда боишься, что уронишь на пол и разбудишь лютую жалящую ярость.

Он осторожно выбрался из-под подруги. Она сонно застонала, перекатилась на бок. Билл любил ее в такие мгновения — когда открывались нежность и мягкость, обычно запрятанные очень далеко. Он поцеловал свои пальцы, провел ими по ее волосам, затем натянул рубаху и отправился навстречу дню.

— Что такое? — спросил Билл у Чуды, нервно расхаживающей перед палаткой.

— Пойдем со мной, — предложила она и пошла, с трудом выбирая дорогу среди просыпающейся толпы.

Поход вышел изрядный. Лагерь стал огромный, тянулся на милю во все стороны от центра. В узких проходах между палатками, навесами и телегами бродил скот, слонялся у костров, где парили и булькали котлы с кашей, жарились ломти хлеба. Кухонные ароматы мешались со смрадом отхожих ям, кисловатой вонью множества немытых тел, запахом перепаханной земли.

Народ пророка встал между краем леса и склоном невысокого пологого холма, одного из множества на дне Кондорры. Чуда повела Билла вверх, к поджидавшей группке мужчин.

— Каттак, — сказала Чуда, подойдя.

Мужчина лет сорока, кряжистый, толсторукий, с лицом, будто вырубленным из камня, склонил голову и подергал себя за чуб.

— Госпожа Чуда, — отозвался он.

Через его глазницу тянулся косой шрам и терялся в густой щетине. Черные как смоль волосы зачесаны назад. Руки тяжелые, в мозолях. Определенно человек рабочий, но какой именно профессии — узнавать не хотелось.

— Каттак — наш самый успешный мародер, — сообщила Чуда. — Он с ребятами может ободрать любую церковь подчистую всего за два часа.

— Главное — честно делать дело, — пробурчал Каттак, снова дергая себя за чуб.

Ребята за его спиной, скроенные как один по фасону шефа, закивали.

— Я с ним встретилась, потому что придумала способ обратить его профессиональную честность на не столь богохульные цели.

— А мы только и рады хоть так, хоть эдак услужить пророку, — заверил Каттак.

— Спасибо, — смущенно улыбнувшись, выговорил Билл.

В дружелюбном и немного застенчивом взгляде Каттака появилась нехорошая мрачность.

— Значит, вы из тех, кто знает его? — спросил он.

— Э-э, — произнес Билл, не в силах придумать подходящий ответ.