Наконец желтый взмыл на широких крыльях, визжа от боли и возмущения. Черная кровь струилась по блеклым чешуям, дождем сыпалась на солдат. Несколько бойцов еще цеплялись за бока, отчаянно и бесполезно рубили, секли, кололи — но срывались один за другим, шлепались наземь, как бомбы, начиненные мясом.

Вниз полетел огонь, сея смерть на поле битвы. Вверх полетели копья. Жалкая попытка — ни одно не достигло цели. Дракон торжествующе заревел.

Камень из катапульты застиг его врасплох. Желтая шея оказалась на пути каменной глыбы, беззаботно летящей из темноты в темноту. Глыба проломилась сквозь чешую, мышцы, кость, оставила огромную зияющую дыру.

Извивающееся длинное тело мгновенно обмякло. Фонтанами брызнула шипящая, парящая кровь — словно водопад с ночного неба. Под ее тяжестью люди падали наземь, земля становилась топью.

А затем тело рухнуло. Исчезли грация и величие. Наземь шлепнулся мешок с мясом и дерьмом. В стороны полетели земля, кровавая жижа, ошметки раздавленных людей и троллей. Кровь хлынула приливной волной.

Истовый вопль радости вырвался из глоток всех мужчин, женщин и детей, еще живых на поле боя. Шквал звука проглотил Балура, изжевал, выплюнул шатающимся, одурелым от увиденного.

Мать честная, да что же такое делается?

Люди побеждают?

В самом деле?

Трупы лежали вокруг скошенной пшеницы. Везде — пламя и кровь. Двое драконов мертвы — но трое еще живы. А запал и ярость боя так легко ускользают из окровавленных пальцев…

Победа висела на острие клинка, балансировала на кончике когтя.

Красный вырвался из все прибывающей толпы солдат, кроша людей в огромных челюстях, затаптывая врагов насмерть, взмыл, ревя, изрыгая пламя, понесся ввысь, чтобы доделать начатое желтым.

Полетели камни из катапульт — но красный уже был готов. Зверь уклонился от первого и второго, и они грохнулись на своих же, плюща и давя, вбивая жизни в пыль. Третий камень дракон поймал, развернувшись от его веса, и швырнул. Из хрупких людских глоток вырвался истошный вой.

Зеленый прыгнул в воздух, удирая, описал полукруг, роняя кровь и тела, пошел низко над полем битвы. Стрелы градом колотили в толстую чешую, валились вниз. Огонь выжигал полосу по краю поля боя, пока не добрался до катапульт. Те вспыхнули одна за другой — пять погребальных костров в один ряд.

Черный же оставался на земле, ходил по кругу, и вокруг вздымалась стена пламени, росла все выше. Она испепеляла и стрелы, и копья, и воинов.

Красный обрушился наземь, будто живой таран. Строй солдат попытался рассыпаться, развернуться, удрать. Но сзади напирали жаждущие крови собратья. И те и другие жутко и мучительно погибли. А красный снова взвился в небо.