— Ну этот, суть высокий для вас, розовых кусков мяса. Благословенный способностью выдавать охренительные планы. Тот, который суть украл мое убийство Мантракса. Тот, который бывал ходивший и предсказывавший всю проклятую заваруху.

— Заваруху? — удивленно спросил Фиркин.

— Да! — прорычал Балур, быстро теряя терпение от расспросов. — Мертвецы. Мертвые друзья. Кровь повсюду. Это и суть, по-моему — классическое определение заварухи.

— Я знаю Билла, знаю заварухи. Надо же! — огрызнулся Фиркин с неожиданной свирепостью. — Ой, гребаный я, несчастненький ящер, застрявший в долине, которая всего-то меня боготворит! Ой же бедный я вдоль и поперек!

Старик откашлялся и сплюнул.

— Я знаю горе! Ты, махатель соплями, знай: я терял целые бутылки виски! Я знаю такую боль, какой ты не поверишь. Но яйца по-прежнему в моих штанах. Я не знал, что ты отдал свои подружке. Наверное, она отдала их Биллу, чтоб он смог ее хорошенько потрясти?

Свое состояние Балур — конечно, после изрядной выпивки, ведь какая без нее характеризация? — охарактеризовал бы как «хрупкое». А дерьмо Фиркина с трудом переносилось и в лучшие времена. Нынешние такими определенно не были.

Ящер в два шага подступил к Фиркину, схватил за шею и оторвал от земли.

— Ты, какашка, суть слушай! Я был теряющим сегодня свое племя! Я суть скорблю по племени. И я суть не выше того, чтобы сломать тебе шею.

— Бедненький, такой одинокий! — хихикнул Фиркин. — И я бывал одинокий однажды. Оно тянулось будто полтысячи лет. Но в памяти о том — туман. Я почти всегда был пьяненький. Я тебе говорил, что это абсолютно гениально, когда ты пьяный?

Несмотря на болтающиеся в воздухе ноги, Фиркин, кажется, не обращал на стиснувшую горло руку никакого внимания.

— Но не думаю, чтобы я спьяну убивал драконов. И обожания многих тысяч народу тоже не помню. Вообще обожания не помню. Хотя, наверное, я платил за него пару раз. Тут тяжело знать наверняка. Хотя, возможно, оно и объясняет, куда подевались деньги. Или невозможно. Деньги — гениальная штука. Даешь пару кусочков меди, а тебе — выпивка. Выльешь ее в себя — и тебе на все плевать. Ты пробовал выпивку?

— Я пробовал выпивку, — прорычал Балур.

— Не уверен, — сказал Фиркин, пытаясь кивнуть, но крайне неудачно. — Ты ж такой слабочленный малютка-плакса!

Балура поразило столь наглое хладнокровие. Он уронил Фиркина и поглядел на него, словно на больное бешенством животное.

Мать же его, как он мог сказать такое? Причем с чужой рукой на шее, готовой в мгновение его удавить.

Балур снова потянулся за молотом, не нашел его и снова выругался. Ладно. Фиркина можно прикончить и голыми руками. И даже получить большее удовольствие, чем от оружия.