– Почему не сможет? – спросил Хеллер.

Изя еще плотнее придвинулся к его уху и зашептал так тихо, что разобрать слова было почти невозможно из-за шума окружающей их толпы.

– Потому что во всех записях, во всех счетах, во всех документах ни разу не будет упоминаться ни ваше, ни мое имя. И чем бы вы ни занимались в личной или общественной жизни, это никак не отразится на делах. Все это будут частные компании, созданные исключительно ради получения прибыли, и все они будут находиться под строгим контролем своих держателей акций. Получается совершенно непроницаемая стена! – Он чуть отступил. – Правда, тут есть еще одно дело, на осуществление которого я должен обязательно испросить вашего согласия. На эту схему я его не стал выносить. Один из студентов школы живописи и графики начертил это специально по моей просьбе сегодня за завтраком.

К самому низу огромного рулона был прикреплен еще один небольшой свиток. Когда его развернули, открылась картинка размером три фута на два. На ней был изображен черный шар или круг. А сверху свисала или торчала какая-то веревка или что-то в этом роде. От нее во все стороны летели искры.

– А это что такое? – спросил Хеллер.

– Я хотел бы предложить это в качестве эмблемы для зарождающейся Транснациональной. Собственно говоря, это старая эмблема анархизма – бомба! Вы обратили внимание на уже горящий фитиль?

– Бомба, начиненная химическим порохом, – сказал Хеллер.

– А теперь поглядите, мы переворачиваем плакат вверх ногами – и что же мы видим? Черный шар и облако над ним! Вот именно в таком виде мы и представим эмблему нашей Транснациональной, но только мы с вами будем знать, что это означает на самом деле. Ну, вы одобряете теперь?

– Ну что ж, вполне приемлемо, – сказал Хеллер.

– И всю схему и эмблему?

– Вполне приемлемо, – повторил Хеллер.

– Я понимаю, что план только ориентировочный и к тому же составлен в спешке. Как видите, я тут не проставил многих названий, не сделал пояснительных подписей. Должен признаться, что вы проявили огромную терпимость, одобрив все это.

– Что это такое? – спросил у Хеллера один из подошедших студентов. – Это что, новое слово в искусстве?

– Да, – подтвердил Хеллер. – Это произведение искусства.

– Ну что ж, теперь давайте свернем его, – сказал Изя.

– Нет, – послышалось сразу несколько протестующих голосов из толпы.

А кто-то заметил:

– Да ведь масса народу так и не смогла увидеть этого. Лучше мы расстелим эту штуку здесь на ступенях, а приходящие смогут забраться на парапет или в крайнем случае на статую и увидеть все произведение целиком.