– Девочка моя, – она прижала меня к пахнущей сушеными травами груди.

И я снова не выдержала. Внутри будто лопнула натянутая струна, тщательно сдерживаемые слезы и эмоции выплеснулись наружу. По щекам покатились слезы.

– Родная, не плачь! – твердо сказала она.

Только в ее исполнении такое мягкое, ласковое слово «родная», могло звучать как «соберись тряпка». Засмеялась сквозь слезы. Обожаю ее! Бабуля отстранила меня, посмотрела на лицо и произнесла:

– Давай думать!

Я вытерла слезы кулачком, вздохнул, всхлипнула напоследок и стала размышлять.

– Брака не избежать?

Ба покачала головой.

– Тогда расторгнуть?

– Как?

– Брак признается недействительным, если не произошла консумация.

Княгиня Валорская хмыкнула.

– И как это ты собираешься держать собственного мужа подальше от своего тела?

Задумалась, снова заметалась туда-сюда. Потерла рукой лоб, а потом резко обернулась к бабушке.

– Порошки! Сонный, слабительный, для мужской немощи, да много каких порошочков могут мне помочь! – блеснула идеей я.

Ба, расположившись в кресле, поцокала языком.

– К несчастью, твой жених аморт.

– Что? – от надежды совершенно сюрреалистично вспыхнувшей в моем сердце у меня перехватило дыхание.

– Говорю: жених – аморт.

– А... имя?