— И он разрешил?

— Эм… тебе не скажу — ты слишком много законов знаешь!

— Зато у него амнезия часто случается, так что можешь говорить — он завтра уже не вспомнит! — встряла Ксюша, хрустя яблоком. — Яблоко хочешь? Спортсмен, а ты? Витамины! И для амнезии полезно!

Антоха взял гитару, уселся в угол, и принялся что-то брынчать. А Алёнка ему ценные указания давала. Это чего они задумали? Я решил не выказывать больше удивление, что бы не вызывать подозрений, и занялся склейкой нового макаронного монстра на пару с Венькой. Алёна легко всех нас убедила, что аппликация — это детский сад, и наш макаронный монстр должен быть в 3D.

Заголовок у нас тоже будет в 3D: мы взяли длинную бумажную ленту, и сложили её гармошкой, но не классической гармошкой, у которой профиль треугольниками, а так, что профиль вышел у нас — как грабли, как бесконечная «ШШШ». И написали три разных заголовка так, что если прямо смотришь — одно видишь, если смотришь слева — видишь другое, а справа — третье. Если мимо стенгазеты по коридору проходить, все три заголовка покажутся, плавно переливаясь один в другой.

Потом народу прибавилось, начали травить байки, смеяться, кидаться мятой бумагой, лепить друг другу усы и рожки из макарон. И всё это — не отрываясь от распития чая с печеньем.

Впрочем, работы у нас тоже прибавилось: наш главный редактор, Алёна, просмотрев подготовленные в субботу материалы, признала такую подачу материала слишком «жёлтой», и мы опять всё переписали.

Теперь заметка про несчастного Горохова стала значительно скромнее, и ограничилась фактом того, что Горохов прикупил пачку сладкого завтрака, когда ходил в магазин за хлебом по просьбе матери. На этом примере заметка всего лишь раскрывала мировой заговор по управлению покупателями с помощью коварных приёмов нейро-маркетинга, и называлась: «Горохов — жертва промывки мозгов!». И никакого вопроса в конце, типа: «Выживет ли теперь наш бедный Горохов?».

Впрочем, этот вопрос там всё же появился — в четвёртой редакции. Да, и картинка, на которой Гороховские мозги монстр высасывал — тоже вернулась в номер.

Наконец, наш вождь радостно провозгласила, что стенгазета, которую мы все так долго творили, вполне готова появиться на свет, и что бы мы невзначай что-нибудь не помяли и не заляпали опять и снова, выгнала нас взашей — расходиться по домам. На прощание Алёнка объявила нам, что завтрашнее заседание редакции будет посвящено банкету — а уж праздничному, или траурному — покажет, дескать, реакция публики.

Я решил прогуляться, что бы привести в порядок растрёпанные чувства, и проверить, нет ли слежки. И прогулялся я в тот самый двор — к своему коту в гости. Стоило мне вспомнить о коте, как моё сердце замерло в предчувствии чего-то нехорошего.