— Вот сейчас было обидно, — вздохнул Тахион.

— Прости, — буркнул я, потом вздохнул, и попытался объяснить: — Ты не так меня понял. Просто, понимаешь, у меня тяжёлая выдалась неделя… две недели… — тут я вспомнил, что до моего бегства в этот мир из проклятых руин Хорроболь было, вообще-то, ещё тяжелее, так что я с досады сделал «фейс-мальм»: спрятал лицо в раскрытую ладонь. — Вообще-то, если честно, у меня затяжной период трудностей.

— Понимаю, — хмыкнул Антон, на что я только горько вздохнул:

— Сомневаюсь. Если бы я кому-то взялся всё рассказать, то сам бы себе не поверил, — заявил я ему. — Если коротко, то мир вокруг меня сходит с ума.

— Нет, правда: я понимаю, — сочувственно покачал головой Антон. Я, было, разозлился: чего он может понимать-то? Я сам ничего не понимаю! И я хотел было уже сказать что-нибудь ехидное, вроде, например такого: — «Вчера профессор математики со справкой из психушки завербовал меня во внештатные сотрудники секретной службы. Это после того, как я того профессора выследил с помощью кота, которого сам заколдовал в разумное существо, да так, что он скоро того и гляди обгонит по интеллекту меня самого. А дома нас с котом ждёт девочка из древней цивилизации магов, которую я спас в перпендикулярной реальности от демона кровной мести! Что ты, дружище, можешь в этом сумасшедшем сценарии понять?!» Но сказать ничего я не успел, потому что Антон меня прервал весьма неожиданным заявлением:

— Извини. В этом есть моя вина.

Я замер с открытым ртом.

— Про генную память слышал когда-нибудь? — спросил Антон, чуть наклонив голову, и внимательно следя за моей реакцией.

— Ну, слышал что-то такое, — пожал я плечами. — Вообще-то я не фанат всяких таких околонаучных фантастических теорий…

Тахион хмыкнул, и улыбнулся криво:

— Ага, понимаю. А у нас вот, в достаточно отдалённом от сего момента будущем, вполне практикуется. Только это не память — это путешествие во времени.

И этот туда же — во времени! Мне Савелий Аристархович вскипятил мозг своим «фракталом времени». Сейчас Тахион мне чего-нибудь эдакое загнёт! Как уютненько было в Проклятых Пустошах: никакой тебе квантовой физики, знай, фигачь монстров заколдованным копьём!

— Ты не кривись так! — завёлся Тахион, неверно поняв то, что отразилось на моём лице, и его понесло: — Ты Эйнштейну веришь? Вот, если взглянуть на людей с позиции того, что время — всего лишь четвёртая ось координат, получается, что человек — существо четырёхмерное. Что-то вроде грибницы. Торчат наружу отдельные грибочки — мгновенные проекции человеческой грибницы в данный момент времени — и кажется, будто эти люди — отдельные существа. Но это вот моё тело — лишь видимая часть грибницы под названием «род».