— Вы этим славитесь.

— Больше такого не повторится.

— Вот теперь верю и поэтому продолжу. Итак, у нее была белоснежная шерстка и холодные, как наши северные моря, серо-голубые глаза. Я вовсе не жалею, что принесла ее, просто за много лет столько всего изменилось… А тогда у нее были только эти глаза, и когда мы встретились взглядами на рынке, я пошла к перекупщикам и заплатила ту безумную цену, которую они хотели за эту малышку. Ну, вы же знаете, как на живом рынке перекупщики содержали товар? Выставленный, он должен был выглядеть чисто и опрятно, иначе кто на него польстится. А вот упитанным ему было быть вовсе ни к чему. Их как везли в громадных сетках, так и, не вынимая, обрабатывали всякими моющими и дезодорирующими средствами, а потом полоскали в холодной воде, чтобы с утра чистенькими выставить на торги. Не продан — снова в сетку. Кормежка не была предусмотрена — вода есть, а без еды несколько торговых дней даже самые маленькие могут прожить. Может быть, если бы ее жизнь началась иначе, и взгляд у нее был бы другим. А тогда он был отчаянным, но гордым — как у тех, кто никогда не просит о пощаде, потому что не верит в помощь. Ну, в общем, вот так и купила я ее мужу в подарок — пусть забавляется, а уж у нас ей всяко будет лучше, чем там. «Сперва согрейте, а потом начинайте кормить маленькими порциями», — сначала я не поняла эту фразу торговца, но потом, когда взяла ее в руки… нет, работорговля все же была ужасным злом.

— Да-да, конечно, Ваше Величество. Продолжайте.

— Она дрожала так, что, конечно, не смогла бы есть… Вам, наверное, странно подумать, но даже тогда далеко не все одобряли подобную торговлю, и рынки были вынесены за основные климатизаторы.

— Вы хотите сказать, что было холодно?

— Да, и преизрядно. Помню, мне тогда пришлось перекодировать верхнюю одежду под максимальную терморегуляцию. А ведь ее мне отдали совершенно раздетой.

— О-о-о-у!

— Простите, разумный, я вовсе не хочу вас шокировать. Просто в наше время те столетия почему-то сильно идеализируют, особенно в инорасовой истории. Может быть, так и надо, мы старались забыть, что служили вам для уборки фекалий и в качестве пищи, вы — что были нашими домашними игрушками и материалом для изготовления особо дорогой натуроодежды. Кинолэрды тоже употребляли нас в пищу и использовали как охотничьи объекты, ну и мы не отставали… Это все было, и от этого нельзя отворачиваться, чтобы не повторить. А уж если вы хотите разобраться в причинах возникновения Договора, вам не подобает столь открыто демонстрировать свое э-э… изумление. Не демонстрируете же вы его, когда передаются фелиссианские схватки под струями воды.