— О, Вы видели мои передачи?

— Да, некоторые. Но эти — не самые пристойные. На мой взгляд, нет ничего неприличней, чем мокрая кошка. Это даже не эротично, это просто извращение какое-то. Хотя у вас, молодых, свои представления о морали…

— Их показывают только в ночное время.

— Не оправдывайтесь. Все, что существует, имеет право на существование или перестает существовать. Но не делайте возмущенного лица, узнав, что Донну продали мне голой.

— Как скажите, Ваше Величество.

— Да не говорите глупостей. Все равно ведь уберете все то, что вас не устроит в интервью, поэтому я и не слишком миндальничаю. Итак, продолжим?

— Конечно, Ваше Величество.

— Постаравшись поудобней устроить ее за пазухой…

— О-о, телесный контакт!

— О чем вы, разумный? Ей просто было холодно. И я поспешила во дворец…

— К императору?

— Тогда он еще не был императором. Триста двенадцать лет назад он был простым пожизненным Консулом. Я выгнала всех из кабинета — он был сердит, и все эти правители мелких планетарных федераций были рады получить передышку хоть на несколько минут — сдвинула в сторону всю эту бумажную э-э… отчетность и планы и вынула из-за пазухи ее. Она к тому времени немножко согрелась и перестала дрожать. Она была не больше моей ладони и с трудом стояла на ногах из-за слабости. Но смотрела ему в лицо, не отводя глаз. Ну, вы все умеете так смотреть, и большинство из людей это почему-то смущает. В первые годы из-за этого было много проблем с дипломатами, которые в результате соглашались почти на все, но потом дипломатов к вам стали посылать только из полирасовых (с вами) семей. Уж они отлично знали, что на такой взгляд поддаваться нельзя.

— Вы хотите сказать, что уже в таком юном, можно сказать, детском возрасте она уже умела использовать взгляд?

— Уберите вопросительную интонацию. Я всегда говорю то, что хочу сказать. Да, несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, а потом она стала членом нашей семьи. Вот и все.

— Но вы говорили про «домашнее животное»…

— Я говорила про общественное мнение, а не про ее реальное положение в нашей семье.

— Каким же было реальное положение?

— А на это я вам уже ответила. Она была младшей женой Императора — как сейчас говорят, уточняя, что речь идет о разумном семейном партнере, принадлежавшем к другой расе.

— И как Император относился к ней?

— Любил, конечно.