«Криббль-Круббле-Краббле!» — пробормотав эту абракадабру, неизвестный исчез прямо на глазах у ошарашенных охранников.

Неизвестный исчез, а нехорошие чувства остались. Ими солдаты захотели поделиться с остальными, и уже через две минуты дворец буквально кишел агассцами в доспехах и без, но всеми без исключения с одинаково остро отточенными колюще-режущими предметами во всех четырех руках. Будь царевич лучше знаком с сельской жизнью, у него непременно возникло бы ощущение, что он бежит сквозь сенокосилку. Но страшно далек он был от деревни и поэтому бежал по коридорам и переходам просто так, не утруждая себя сельскохозяйственными сравнениями, с единственным ощущением слишком быстро уходящего времени, и вскоре только утренние лучи солнца из высоких стрельчатых окон-арок в коридорах преграждали ему путь.

Когда наконец он, задыхаясь и хрипя, домчался до казематов, там, к счастью, было еще тихо.

Убаюканные тягучими сулейманскими напевами, спали охранники, спали заключенные, и через толщу стен до них доносился лишь слабый гул поднимающейся во дворце суматохи. Похоже, что, кроме присутствия лишнего человека, было уже замечено и отсутствие тех, кто там должен был быть.

Иванушка растерянно остановился.

Что делать после того, как Вахуна будет побеждена, он пока еще не задумывался, полагая, что у него будет на это время.

И, как всегда, он не ошибся. Время у него на это было.

Приблизительно две минуты.

И царевич с тоской вдруг понял, что за это время выработать хороший план ему не удастся.

И даже план так себе.

И совсем никудышный план — тоже, потому что более или менее здравые мысли, то ли испугавшись недавних событий в Ивановой голове, то ли опасаясь их продолжения, приходить в нее отказывались наотрез.

А что сделал бы в такой ситуации Сергий, когда у него нет времени, нет плана и почти не осталось сил?

Пожалуй, он поступил бы так…

И Иванушка, во избежание сюрпризов, слегка оплавил замок могучей входной двери, чтобы непрошеные визитеры не могли помешать ему, пока все не будет готово, и на цыпочках, стараясь не разбудить безмятежно похрапывающих стражников, поспешил к повстанцам. Даже если справедливость была на их стороне, немножко своевременной помощи еще никому не помешало.

Через двадцать минут титанических усилий все солдаты, попавшиеся ему в поле зрения, сначала осторожно, а потом просто быстро были разоружены, перетащены в одну, специально освобожденную для этой цели камеру и закрыты на ключ. Теперь можно было приступать к освобождению сторонников Траора.

Откуда-то издалека, из-за закрытой двери, донеслись тревожный стук и невнятные голоса.