«НЕТ! НЕТ! НЕТ!» — орал он, почти ослепнув от боли, и размахивал прогорающей, казалось, насквозь рукой, пока пятился, шатаясь, по направлению к выходу, будучи все же не в состоянии отвести глаз от проклятой демонской штуковины, которая так и манила, так и притягивала, так и засасывала его в себя.

Но в измученном сознании засела и осталась, как ржавый шуруп, одна мысль: бежать.

Бежать.

Бежать.

Туда, где зиял чернотой дверной проем.

Туда, куда не заходили линии колдуньиных зловещих символов.

Туда, где не было магического огня, неторопливо, со смаком, как гурман — изысканное блюдо, пожиравшего подарок трех волшебников — его единственную надежду на продолжение поисков родного мира.

Не в силах пробиться через рвущую, всепоглощающую боль, голос колдуньи теперь не шептал, а орал, выл и визжал, но слов было уже не разобрать, и лишь безумная, истерическая нота разрываемой струной билась, металась и агонизировала в мозгу Иванушки, казалось, плавящемся от последней отчаянной атаки Вахуны.

НЕТ!

НЕТ!!

НЕТ!!!

У подножия восхитительно темной лестницы, там, где, похоже, кончалась граница колдовских покоев Змеи, он наконец ощутил долгожданную тишину в собственной голове, яростно отшвырнул уголек прочь и, перескакивая через три ступеньки, помчался наверх.

Точнее, хотел помчаться.

Его ноги, жалобно ссылаясь на все пережитое, тоже заявили свое решительное и окончательное «нет», и пришлось ему, с трудом поднявшись с запыленных осадками веков ступенек и отряхнувшись от чего-то, что, он надеялся, было всего лишь чересчур липкой паутиной, потихоньку прокладывать себе путь наверх шаг за шагом, держась для верности одной рукой за стену, а остальными — за дергающиеся от нестерпимой боли ожога ладонь и пальцы правой нижней руки.

Добравшись до Малого Зала Совещаний, лукоморец первым делом приложил все усилия, чтобы закрыть потайной ход, и добился этого, потратив три часа времени и испинав всю стену по периметру на высоте до полутора метров.

Как оказалось, ход закрывался, когда человек наступал на маленькую, слегка выпуклую паркетную звездочку в центре замысловатого узора на полу в самой середине зала.

Пожав плечами и убедившись, что стена действительно встала на свое законное место и ничем теперь не отличается от своих товарок, Иван засунул под мышку обожженную руку и решительно направился освобождать плененных повстанцев.

Впрочем, его благородному порыву чуть не суждено было оборваться в самом начале, когда он налетел на одного из стражников у дверей Малого Зала Совещаний и по расширившимся глазам того понял, что про невидимость он забыл.