— ЧТО?!

— И не надо из этого делать трагедию, Сергий. Они после волшебного огня в подвале Вахуны все равно скоро развалятся, а так от них хоть какая-то польза будет. Они нам славно послужили, пусть теперь в последний раз послужат и другим.

— Ты чего, Иванко, совсем с ума спятил? Отдать сапоги! Наши сапоги! Подарок чокнутых волшебников! Это же додуматься надо! Не для того они нам их дарили, чтобы ты ими разбрасывался направо и налево. Если ты так хочешь их отдать, отдай мне.

— Зачем они тебе такие?

— Низачем! Я их дома на стенку на Масдая повешу! Как память о нашем путешествии.

— А просто где-нибудь записать это ты не можешь?

Серый от неожиданности захлопнул уже открывшийся для возражений рот, и Иванушка поспешил воспользоваться этим окном в переговорах.

— Сергий, ну пойми ты, что от них скоро пользы не будет никакой, а людям мы счастье всей жизни составим.

— Ты захотел их отдать только потому, что ОНА это предложила, так? — Серый, хищно прищурившись, обвиняющее уставился на Елену.

Только зачатки или остатки хорошего воспитания не позволили ему ткнуть в нее пальцем, но эффект от его пантомимы был тот же самый.

— Н-нет, — замялся Иванушка, — не поэтому. Вовсе. Совсем. Абсолютно. Просто я считаю, что это хорошая идея и что это было бы правильно.

— Ну Иван!.. Ну их же можно отремонтировать, и они еще двести лет нам прослужат, ты что, не понимаешь?

— Сергий, ну перестань же, ей же ей. Ты ведь не такой жадный, черствый и бесчувственный, каким хочешь казаться!..

— Что?.. Кто?.. Я жадный? Я бесчувственный? Я черствый? Ну спасибо, друг. Теперь я знаю, что ты обо мне думаешь. Забери свои сапоги и…

Не договорив, Волк развернулся на сто восемьдесят градусов и, чуть не выбив хрустальную дверь, ураганом скрылся в полумраке Зала Совещаний.

Джинн едва успел отпрыгнуть с его пути.

— Ты все слышал, Шарад? — подавленным голосом задал ему вопрос царевич, заранее зная ответ.

— Да, все.

— Ты… любишь свою Фатиму?

— Да, — после секундной паузы кивнул бритой головой он.