И началась игра в узнаватушки. Причем, на появление моей скромной (естественно, скромной, я предстал на всеобщее обозрение на сей раз одетым) персоны реагировали поочередно и достаточно внятно, словно процессом узнавания управлял невидимый режиссер. А я молчал, куда торопиться? Пусть выговорятся те, кому неймется. Пока требуемый эффект был достигнут: ошарашенные стражники вновь замерли. Так что я только медленно водил головой из стороны в сторону, удачно выцепляя говоривших и реакцию на их слова отдельных персонажей.

Одинокие реплики зазвучали не сразу. Первым делом произошло всеобщее узнавание. Впервые за время церемонии толпа (пусть и не в полном составе, а лишь знавшие меня визуально, скорей всего те, что присутствовали при моей последней казни) выдохнула хором, да так согласованно, будто были неоднократные репетиции:

— Тот Самый Колдун!

Валакала, поняв, кто является легендарным чародеем, слегка обалдела, даже рот приоткрылся, правда самую малость. Правильно, не всё ей народ удивлять, надо когда-то и самой удивляться.

— Колдун?! Не-а! Это ж петух — Гарик Откуси Кадык! — Подал голос из толпы Здяк Вырви Кость. Добралась-таки банда до столицы.

Теперь Копадрюк ошарашено лупился на меня, будто впервые видит. Еще бы, столько времени бок о бок провести с криминальным авторитетом наивысшего порядка, и ни сном, ни духом об этом. И Кирдецу от неожиданности отказала его хваленая выдержка. Он аж тихо крякнул. Интересно, какая из его ипостасей охренела больше? Та, что, являясь главным полицейским королевства, проморгала бандюка такого пошиба, или та, которая управляла всем криминалитетом Юпалтыны?

Хотя, без разницы. Узнаватушки продолжались. Пришел черед князьям принять в них посильное участие.

— Это наваждение! Изыди, призрак! — Перпуздок замахал руками. — Я ж этого фсбешника скормил зыкчугу!

— Не ты, а я. — Возразил Ханбайдуй. — И не какого-то там фсбешника, а настоящего шпиона. И не зыкчугу, а живогрызам.

— Не могли вы его никому скормить, — пришла очередь Ненебаба, — потому что я его зафинтифлюжила… л… ЗафинтифлюжиЛ! — Сроду бы не подумал, что ударения можно ставить на согласные буквы.

— Врете вы все, — раздалось из-под балахона главного тюлюлюлиста, — совсем недавно, перед тем, как самому отправиться сюда, его я отправил в никудздец!

А у Пали все еще ничего не получалось. Даже произошло маленькое лирическое отступление, которое, кстати, кроме меня никто не заметил. На нее вообще перестали обращать внимание, практически все, за редким исключением. Претендентка на престол в сердцах позволила себе ругнуться, а так как воспитывалась в благородном семействе, то прибегла к выражению, явно почерпнутому во время пребывания в параллельности: