В груди что-то налилось неживой тяжестью. Начала просыпаться неженская, та самая холодная ярость, которую я чувствовала пока только раз в жизни.

Во время второй миссии.

— Так, может, я должна показать, на что я способна, чтобы заслужить право высказывать свое мнение? Второй экзамен на подмастерье? Как насчет того, чтобы сделать его практическим, на подручном материале?

Веслав не испугался и даже, вроде, развеселился, убрал руки от груди и приставил одну ладонь к уху:

— У меня что-то со слухом: это была угроза? От светлого-пресветлого целителя, который жалеет даже дохлых ламинаков? Деточка, а ты не забыла, что в этом мире ты даже кубики льда приготовить не можешь, а?

Уровень злости в моей крови повысился с холодного до тотально промороженного. Сколько себя помню, мне никого так не приходилось ненавидеть — причем, с головы до ног и со всеми потрохами. Я почувствовала, что сама уже не уйду, а уйти теперь лучше Веславу. Потому что если этот недоделанный алхимик скажет мне хоть единое слово в подобном духе…

Ну, и он, конечно, сказал:

— Мне позвать Йехара, чтобы его вид добавил тебе решимости?

Я взмахнула рукой. Не думая, слушая только то, что творилось в этот миг в крови, что стучало в висках. Удар вышел неожиданно реальным и мощным, правда, неточным, и только когда алхимик зашатался и начал оседать на землю, я припомнила, чем била.

«Ледяное лезвие», уровень подмастерья.

В мозгу словно взорвался начиненный острыми осколками льда шар, какой-то вихрь бросил меня на колени рядом с Веславом, который пытался зажать ладонями бедро, рассеченное заклятием.

— Веслав… милый… живой? Убери руки, я сейчас, я все залечу, все сделаю…

Мой собственный голос, бессвязные фразы долетали как издалека. А вот глаза Веслава я видела очень ясно, и в этих глазах искра мрачной радости вдруг сменилась растерянностью, непониманием, ужасом… потом сразу пришла боль и какая-то притупляющая завеса, сквозь которую, казалось, не пробиться к нему самому, и через несколько секунд он выдавил сквозь зубы:

— Уйди.

— С ума сошел, ты весь в крови, где твое заживляющее? Сейчас…

— Оставь меня, — он выговорил это с такой силой и так жестко, что меня будто в грудь пихнули. — Уйди сейчас же!

Дальше меня выключили. Примерно как электроприбор из розетки. Подбежали остальные, Йехар сразу бросился перетягивать рану, Бо что-то пискнула о врачах и унеслась, Эдмус, кажется, отвернулся и весь передернулся, он же не выносит крови, хоть и вспоминает об этом как-то избирательно…

А я стояла и смотрела то на забрызганную кровью траву, то на свои руки, на след «Ледяного Лезвия», вспахавший землю немного подальше, и слышала, кажется, слова Йехара о том, что задета артерия, что-то о кроветворе, а потом кто-то развернул меня за плечи и подтолкнул в другую сторону, и я пошла по траве, которая не была забрызгана кровью. Только блеклая зелень Заповедного Сада и мерно журчащий голос… Эдмуса, кто бы еще смог так болтать.