Бариганец быстро разлил по стопкам игристую янтарную жидкость и раздал своим спутникам. Сэм молча посмотрел на свою стопку и отвернулся.

– Нет, тебе меня не напоить, коротышка, – сурово проговорил он.

– Алкоголь – это яд, отравляющий тело, – наставительно сказала Кайлана.

– А знаешь, Сэм, очень недурно, – заметил Робин, сделав осторожный глоток. Жидкость полетела по его жилам, словно пташка, и он, захихикав, допил стопку до дна.

Тем временем Арси переводил взгляд с Кайланы на Сэма.

– Да пейте вы, упрямцы этакие! Клянусь, он безвредный!

– И когда это ты успел стать таким специалистом? – поинтересовался Сэм.

– Выпью – только чтобы ты перестал трещать, – вздохнула Кайлана, поднимая стопку.

– Трещи сколько тебе вздумается, Арси, – отозвался Сэм. – Второй раз тебе меня не поймать.

– Сэм, да ты хотя бы его понюхай! – Арси поднес стопку к самому его носу. – А еще лучше – попробуй. Столько людей помирает, так и не узнав вкуса эльфоклеверного медка!

Сэм невольно втянул воздух – и удивился. Запах оказался знакомым, хотя он не мог бы отнести его к какому-то определенному месту или времени… Пахло цветами, солнцем и ленивыми днями, когда он летом лежал на крыше гильдии, глядя, как в синем небе проносятся белые облачка… а внизу смеялись приятели… Он взялся за стопку.

– Ладно, только попробую.

Арси ухмыльнулся:

– Вот и умница!

Сэм сделал глоток – и ахнул. Напиток явно был волшебным: он принес с собой воспоминания о всех приятных минутах, которые выпали Сэму в жизни. Тут была эйфория мира теней и надежность старой комнатки в гильдии, где он жил, когда ему было около десяти лет и его семьей были убийцы в черном. Тут были и те часы, которые он проводил на ферме Гроззла, изучая тысячи ядов и противоядий из растений, которые Гроззл у себя выращивал. Он ходил по цветущим садам, пока у него голова не шла кругом от ароматов, и улыбался солнцу и цветам. Мед напомнил ему и о теплых летних вечерах, когда они с Катой бродили под уличными фонарями, держась за руки. В нем были тысячи пьянящих ароматов, начиная от пирога с земляникой и кончая нежным запахом волос Кайланы. Благодаря ему он даже почти перестал ощущать боль из-за утраты огня…

Кайлана выпила половину и, казалось, смотрела прямо в глубину янтарной жидкости. Она вспоминала зеленые поля, полет птиц, бег оленей. В памяти оживали ушедшие в прошлое праздники друидов, когда все плели громадные венки из душистых цветов и раскладывали их, готовясь к великим ритуалам, а из дальних стран приезжали барды, чтобы петь свои песни. Она протянула дрожащую руку за посохом, и видения растаяли. Удивившись, Кайлана выпустила посох, и ощущение счастья тут же вернулось. Она со вздохом снова взялась за посох и допила остатки меда. Посох защищал ее от пьянящего волшебства этого напитка – и она задумалась над его природой, стараясь не обращать внимания на веселье остальных.