Память хлестнула Блейда пощечиной. Эти же слова он двадцать с лишним лет назад бросил в лицо Кергорну. Слова, которые заклеймили его отступником и приговорили его к постыдной смерти предателя. И он едва не погиб — если бы за несколько часов до казни не бежал благодаря отваге единственного члена Тайного Совета, который знал его истинное происхождение (ибо Древние скрыли существование магов даже от своих верных псов чародеев), единственного, который воистину верил ему.

Что же, скоро, очень скоро о существовании магов узнает весь мир. Разрушение Завес — это лишь начало. Обретенное знание поможет ему, Блейду, сокрушить и более мощный барьер, который держит магов в плену и подавляет их магию — даже здесь, на таком расстоянии. Блейд искренне верил, что он — орудие судьбы, что ему было дано выжить лишь за тем, чтобы он исполнил сей великий замысел и узрел его плоды. Любой ценой. Он бежал в Каллисиору и двадцать с лишним лет таился в Тиаронде, лелея свои планы, и лишь теперь — наконец-то! — осмелился сделать свой ход. Этот мир и его обитатели нуждаются в перемене, в развитии, в прогрессе — и конечный результат его усилий будет стоить чудовищной цены, уплаченной тысячами жизней. В одном Блейд был уверен твердо: в конце концов судьба докажет его правоту.

Он шел сосновым лесом, одинокий серый силуэт в ночной тьме, и мысли его были далеки от леденящего ветра и укутанных снегом сосен. Отогнав бессмысленный гнев, Блейд опять размышлял о загадке дракена и его всадницы с удивительно знакомым лицом.

Он шел, не замечая, как идет, находя дорогу при помощи отточенного годами чутья, шел, не видя вырастающих на пути стволов, хрустящего под ногами подлеска, обрывов и ям, которые он огибал благодаря кошачьему умению видеть в темноте. Все его внимание сосредоточилось на загадочном явлении существа из прошлой жизни, явлении, которое пробудило в нем бездну воспоминаний о немыслимо далеком и недоступном крае. С большим трудом, но Блейду все же удавалось думать исключительно о дракене — и тем самым притворяться, что он забыл его всадницу, хрупкую темноволосую девушку с пронзительно-серыми глазами и лицом из его прошлого.

К тому времени, когда Блейд вернулся в дом старой наемницы, он устал и вымотался, как не уставал уже давно. Проверив стражу Заваля — пленник то ли спал, то ли впал в беспамятство, а Блейду сейчас на него в любом случае было наплевать, — командир Мечей Божьих отправился прямиком в свою комнату на продутом сквозняками чердаке.